Девушка, действительно, сильно отличается от тех крепких и фигуристых девиц, с которыми Федор водит знакомство. Но она не хуже, а даже как будто лучше их. Прелестная, как ангел! Есть в ней что-то такое загадочное, таинственное, непостижимое…
Сердце Федора трепещет, колотится в груди. Глядя на тоненькую, хрупкую девичью фигурку, можно подумать, что ее сдует первый же сильный порыв майского ветра. Девушка отводит взгляд и смотрит теперь на людей вокруг. Лицо ее бледное и испуганное. Она что-то беззвучно шепчет, теребя в руках белый кружевной платок. Молится что ли?
У Федора внезапно екает в груди. Примерно такое чувство он однажды испытал в детстве – когда на его глазах свора бродячих собак разорвала на куски его любимую овцу, за которой он обещал ухаживать.
Сейчас у парня вдруг так же, как в детстве, сперло дыхание, и внутри что-то клокочет, бурлит от возмущения. Он понимает, что должен во что бы то ни стало защитить эту слабую, беззащитную "овечку" от своры злых псов.
Выступив вперед и загородив собой испуганную девушку, Федор сжимает кулаки и обводит злым взглядом собравшуюся вокруг толпу торговцев и зевак. Сейчас он им всем покажет!…
– Ну-ка разошлись все быстро по своим палаткам, – рявкает Федор так, что все торговцы замолкают разом, – устроили тут балаган!
Любопытные зеваки потихоньку расходятся. Все знают вспыльчивый нрав сына мясной лавки, и что под его горячую руку лучше не попадаться.
– На вот, Клавдия Петровна, возьми деньги за брошь, только пожалей мои уши, перестань голосить на весь рынок, – Федор протягивает женщине пачку купюр, которые отец с утра дал ему на закупку корма для скота, – Даже я такого крика вынести не могу, не то что уж эта чахоточная девчонка. Посмотри, как ты ее запугала, она того гляди свалится в обморок.
– Что же ты, Федя, деньгами раскидываешься, – ворчит Клавдия Петровна, а сама торопливо забирает деньги из руки парня и, не считая, сует их в карман своего широкого жакета.
– Ладно уж. Но только из глубокого уважения к тебе и к твоему отцу я эту мошенницу отпускаю. Под твою ответственность, Федя! Еще раз ее здесь увижу – руки-то поотрываю!
Федор кивает, берет растерянную девушку за руку и ведет к выходу. Тонкая рука, зажатая в его широкой ладони, ледяная на ощупь. Он инстинктивно сжимает ее покрепче.