Отражения - страница 2

Шрифт
Интервал


Воспоминания

Детство


Я помню сосновый бор, проникающее сквозь просмоленный воздух солнце и мамину юбку, тянущуюся вместе со стволами деревьев ввысь, к небу. Мама огромная, как сосны, но рядом с ней тепло и спокойно. Я держу ее за палец и иду, шатаясь, по тропинке. Я еще не знаю слов… Есть только радость, необъятная и пронзительная.


В детстве я спрашивала у мамы, что происходит вокруг меня, и думала, что это фильм, что все это подобно игре, которую вижу только я. Мне было и интересно, и страшно. Я ощущала себя в центре какой-то иллюзии. Это ощущение возникает у меня до сих пор.


В семье у меня две старшие сестры и старший брат. Родители всегда относились к нам одинаково. Старших не заставляли играть с младшими, младших учили брать ответственность на себя, нас не ругали из-за проступков. Мама быстро поняла, что именно со мной так нельзя. Я плакала из-за одного строгого взгляда, была кристально честной и открытой и сама рассказывала обо всем. Лет до пяти совсем не любила читать, что странно, самозабвенно играла только в куклы, делала им нежные белые платья из бумажных салфеток. Любимая кукла превращалась в девушку у моря, любующуюся закатом. Тогда я еще не знала героиню Александра Грина Ассоль, но мои куклы были на нее похожи. Папа пытался приучить меня к чтению. Однажды он начал читать «Волшебника Изумрудного города». Я делала вид, что мне неинтересно, но постепенно все больше прислушивалась. Мир книг расширил границы видимой реальности, развил воображение. Позже я шутила, что не надо было отучать меня от кукол. Сестра Полина наполнила мой мир сказками. Она говорила, что пришла из страны фей, что за шкафом таится волшебная дверь, что сквозь ивовые ветви можно попасть в дом Золушки. Я искренне верила в то, что игрушки оживают по ночам. Играя в куклы, мы с сестрой придумывали истории, полные романтики, опасностей и подвигов во имя любви. Полина была старше меня на четыре года и невольно ускорила мое развитие. Возможно, в том, что я сейчас пишу, – ее заслуга. Но я и сама с детства чувствовала себя старше. Помню, как попросила маму дать мне книгу стихов, и она предложила мне сборник Агнии Барто. А я хотела читать Пушкина. Я благодарна сестре за то, что она дала моему уму пищу, рассказывая обо всем, что ее впечатляло. Она познакомила меня с лучшими книгами русской классической литературы. Роман «Евгений Онегин» я прочитала в десять лет, «Войну и мир» начала читать в двенадцать. Сестра открыла мне мир искусства, и я уже не вышла из него.