– Ты видел её, – сказала она, даже не оборачиваясь. – Не спрашивай.
Драгомир сжал рукоять меча:
– Тень? Кто она?
Старуха повернула голову на 180 градусов. Её шея не скрипнула – будто позвонков там и не существовало.
– Одна из тех, кто был до нас. До богов. До земли.
Она плюнула в колодец. Вода в нем закипела, и в дымке над поверхностью пены начали вырисовываться видения, мертвые младенцы с синими трупными пятнами. Костоправка плюнула еще раз и видение исчезло, вода успокоилась.
– Они просыпаются, – старуха вдруг схватила его за запястье. Её пальцы вытянулись, обвивая руку до локтя. – Сосчитай рёбра, Драгомир.
– Это ещё зачем? – удивился воин, но на всякий случай выполнил странную просьбу старухи. – Двенадцать.
– А должно быть тринадцать – захихикала старуха. – Что ж ступай в деревню, мне больше нечего тебе сказать, скоро ты всё узнаешь сам.
Костоправка соскользнула с края колодца прямо в воду, вода вспенилась, разошлась кольцами волн, ударилась о стенки колодца и вернулась к центру, будто запечатала вход.
Драгомир какое-то время еще стоял у колодца, загадок становилось всё больше, а вот ответов на них пока не было.
Вернувшись в деревню, он увидел первый знак.
Мальчишка, что бросал в него камни, стоял посреди улицы неестественно прямо. Его кожа трескалась, как пересушенная глина, а из расщелин сочился синий дым.
– Ма-ма? – рот ребёнка открылся шире, чем позволяла анатомия, обнажая два ряда острых зубов.
Из-за домов вышли другие жители. Их движения были резкими, угловатыми, будто кто-то дёргал за невидимые нити.
– Ты принёс это, – сказал старейшина Волчий Зуб, швырнув медальон под ноги, его язык раздвоился. – Ты накликал беду на нас.
Драгомир отступил к стене. Камень под спиной был тёплым и… пульсировал.
Костяная Гора просыпалась.
Драгомир вонзил меч в землю между собой и превращающимися жителями. Клинок завыл на три голоса:
Детский плач (высокий, надрывный).
Скрип старых костей.
И тот самый голос, что пел ночью.
Воздух заволокло инеем.
– Назад! – рыкнул воин, но мальчишка с синими трещинами уже шагнул вперёд. Его пальцы (теперь слишком длинные, с когтями вместо ногтей) протянулись к рукояти…
Меч замолчал.
– Он узнал тебя, – прошипел Волчий Зуб.
Лезвие покрылось паутиной трещин. Из них сочился не кровь, а…
Речные песчинки.
На мгновение рассудок воина помутился, ему показалось что это его сын тянет к нему свои маленькие руки и зовет его папа, папа… В чувства его привел резкий рывок.