Я хотела узнать что-то о нём, о своём научном руководителе, думала, как спросить о его жизни, но не получалось придумать вежливый вопрос.
– Как у вас семьи, господа и дамы аспиранты? – спросил Егор Львович и откусил сушку, – зря не угощаетесь.
Мы сидели на диване и креслах, смотрели вверх на Егора Львовича и молчали.
– Вы со мной? Почему тишина? – спросил он, – личная жизнь есть у вас?
Я несмело посмотрела на коллег, заметила чуть растерянный взгляд Паши.
– Я встречаюсь два года, Вика, вы её видели, – ответил Пётр, – она была на прошлой конференции, выступала.
– Тем не менее, не пренебрегайте внимательным анализом материала, – с улыбкой сказал Егор Львович, – а у Вики был хороший доклад, материал средний, но то, что она из него вытянула – очень интересно.
– А я холост, – сказал Паша.
– И я одна, – добавила я, потому что хотела участвовать в разговоре.
– А вам нет оправдания, можно работать лучше, – также улыбаясь обратился к нам Егор Львович.
– А вы? – обратился он к другим аспирантам.
Один сказал, что встречается, другая, что всё не так просто.
Я смотрела на Егора Львовича и ждала, что он скажет.
Он взял пастилу и запил чаем.
– И я один, и я холост, – сказал Егор Львович, – но это не предмет для патетики, – он улыбнулся, но не так широко и заметно, как раньше.
Мы с аспирантами посмотрели друг на друга, не зная, что отвечать Егору Львовичу, молчать ли, ждать, что скажет дальше.
– Это вопрос для дискуссии, между прочим, – Егор Львович говорил, не поднимая взгляд от чашки, – следует ли быть семейным человеком, когда знаешь, чем заняться. Ведь так получается, что о семье вспоминаете в момент отдыха от работы. Если работа интересная – не отвлекаешься от неё и отдыхая.
Егор Львович посмотрел на нас и покачал головой:
– Заговариваю вас бестолковыми вещами.
Мы сказали Егору Львовичу, что нам интересно, что это не бестолковый разговор.
– Вы просто очень доброжелательные, – махнул рукой Егор Львович, – а вещи даже детские.
В гостиной снова стало тихо.
– У вас нет семьи, Егор Львович? – спросила я и заволновалась, как он ответит, как отшутится.
– Семьи у меня нет, – ответил Егор Львович, – и даже чай завариваю сам, – добавил он в шутку, не улыбаясь.
– Почему? – спросила я ещё, хотела, чтобы Егор Львович понял, мне, если не коллегам, интересно, что он не говорит впустую.