– Однажды под вечер лесною тропой… – тихо напевал я, привалившись к дереву.
– Со службы солдат возвращался домой…
Стало темнеть, причём весьма быстро. Эх, сегодня, видимо, не светит дойти до реки. Надо искать место для ночлега. И костёр не помешает. Только вот чем? В кармане у меня были только смартфон, канцелярский нож да Санина сотка, которую уже какой месяц вернуть не могу. Придётся обходиться шнурками. Хорошо хоть кроссовки с ними, а то палочку о палочку тереть можно до морковного заговенья.
– Тропинка исчезла, он сбился с пути, – совершенно не в такт, но бодро напевал я. – Не знает, бедняга, куда же идти…
С песней сбор веточек и хвои был куда веселее.
– И вспомнил он матушки старый зарок: в лесу ночевать опасайся, сынок.
Сложив всё это в симпатичнейший костёр, с помощью канцелярского ножа я вырезал выемку в сухой широкой ветке и раскрошил туда удачно найденный трутовик.
– Там в чаще глухой не один уже год…
Сделав лук из шнурка и вставив в него палочку, я принялся за добывание огня старым дедовским способом, может, даже прапрадедовским. Хе-хе.
– А может, лет сто или двести живёт…
И когда я хотел уже во всё горло запеть припев, раздался заливистый девичий смех, напоминающий нежный перезвон колокольчиков.
Вдоль позвоночника резко стало холодно. Потом озноб страха перекинулся на всё тело.
А смех всё продолжался – к нему уже присоединились несколько других, не менее мелодичных.
– Лесная царевна прекрасна, как ночь… – просипел я, медленно оглядываясь. Смех, казалось, звучал отовсюду.
– Русалки болотной и лешего дочь…
Смех резко стал громче, едва не оглушив. Потом – внезапно прервался.
– В чёрные очи опасно смотреть…
Прямо передо мной, метрах в десяти, из-за деревьев вышли три девушки. Одетые только в белые сарафаны, с длинными, чёрными, распущенными волосами. Их идеальная белоснежная кожа, казалось, светилась в темноте. Чёрные глаза притягивали, не давая отвести взгляд. Они были мистичны и прекрасны до жути.
Словно сомнамбула, я начал вставать, припевая:
– Заманит в болото… на верную СМЕРТЬ!
Последний непроизвольный выкрик напугал не только меня – за мгновение до того, как пуститься бежать, я увидел, что они вздрогнули.
«Вот так-то! Знай наших!» – горделиво подумалось мне, перепрыгивая поваленное дерево.
Ветер шумел в ушах, нечеловеческий крик позади подгонял, снова и снова добавляя адреналина в кровь. Не разбирая дороги, без единой мысли, гонимый ужасом, я бежал долго. Наверное, бежал бы ещё столько же, если бы не споткнулся и не рухнул на землю, разодрав руки и сильно ударившись коленом.