Перед ними открылся простор. Ветер бил в лицо, но он не приносил прохлады – только стоны. Бесконечный ураган, в котором вертелись человеческие тела. Некоторые были сросшиеся. Некоторые – разорванные. Некоторые – одновременно.
– Здесь те, кто называл это любовью. А на деле просто дрожал от желания и путал эрекцию с предназначением, – проводник поправил шляпу. – Они не просто страдали. Они бесконечно повторяли свои грехи. Как порно с автоповтором, но без удовольствия и Wi-Fi.
Парень смотрел на женщину, которую крутило в вихре вместе с её любовниками. Все они выглядели одинаково истощёнными, но продолжали хватать друг друга, кусаться, слизываться и кричать от боли.
– Зачем это? —
– Потому что они выбрали страсть без души. Теперь душа – без плоти. И всё, что остаётся, – это тяга. Бесконечная. Ненасытная. Жгущая.
В стороне сидел мужчина. Он держал в руках обгоревшую куклу и шептал ей комплименты. С каждым словом его кожа вспыхивала огнём, но он не останавливался. Он называл её «богиней». А потом пытался трахнуть землю.
– Этот, похоже, романтик, – сказал парень.
– О, да. Когда-то он написал двадцать томов эротической поэзии, думая, что это «искусство». Теперь его метафоры сбылись. Особенно та про «раскрытие лепестков желаний».
Парень нахмурился, но не смог сдержать смешок. Смеяться в аду – почти святотатство. И всё же, это помогало не сойти с ума.
– Пойдём дальше?
– Да. Хочу знать, что хуже.
– О, будет хуже. Обязательно. Ад не разочаровывает.
Соблазн, проклятие
Он уже собирался идти дальше, когда почувствовал чей-то взгляд. Он обернулся.
Она стояла у края урагана. Почти обнажённая, лишь прозрачная вуаль, как дым, обвивала её тело. Черты лица были идеальны – на грани нереального. Губы, словно нарисованные художником с фетишем. Глаза – без зрачков, но влекущие, как бархатная пропасть.
– Ты не похож на других, – сказала она. Голос – как вино, выпитое из чужих губ.
– Я здесь просто прохожу, – отозвался он, настороженно, но не без интереса.
– Все так говорят… сначала.
Она подошла ближе, двигаясь так, словно её ступни не касались земли. Вихрь вокруг чуть расступился, и тела грешников замедлились – будто ад затаил дыхание. Она провела пальцем по его груди. Там, где кожа почувствовала её прикосновение, остался тёплый след… и тонкий ожог.
– Не хочешь остаться? Здесь есть наслаждение… без последствий. Мы забываем время. Мы забываем страх.