Увязывание своей веры с общей религией не всегда просто, но на пользу вере, если её жизнеспособность при этом утверждается, а не угнетается. Это на пользу и религии, если она готова считаться с живыми чувствами, а не подчинять их во что бы то ни стало накопленным догмам.
Как донести центральное представление о сущности жизни до каждого? Подумай как следует – и ты придёшь к религиозной проповеди.
Проповедь – напоминание о заповеди. Исповедь – раскаяние в забвении её.
Боязливая подмена Тайны житейской полезностью, веры – религиозной традицией, заповедей – уходом от эгоизма. Это можно назвать миловерием. Оно толерантно, экуменично, удобно… но… но… но…
Маловерие перестаёт жаждать большего, если превращается в миловерие.
Молитва – это рыхление душевной почвы для духовной влаги.
Молитвой мы создаём для себя поле духовного напряжения жизни. И оно само по себе – уже ответ на молитву.
У веры есть свои Сцилла и Харибда – это фанатизм и безверие.
Фанатизм – это затачивание веры до безжалостности.
Теология – своеобразная часть философии, своего рода приусадебный философский участок той или иной религии. Профессоризм вредит теологии так же, как и всей философии, но гораздо быстрее.
Мировоззрение – это ориентация. Но какие бы точные карты перед тобой ни лежали, надо ещё решать, куда идти. Это уже не мировоззрение, а миростремление.
Позорят свою веру, в основном, сами верующие. Сторонние нападки могут лишь усиливать её достоинство.
Принцип диалога между религиями: расхождения остаются нашим частным делом. Общности заслуживают развития и углубления.
Религиозное учение само по себе не является верой, хотя из этого чувства оно и возникает. Не является оно и религией, хотя и лежит обычно в её основе. Стоит помнить, что религиозное учение – выстраивающая система, со всеми плюсами и минусами. Нужно брать от неё лучшее и быть осторожным с её рациональными заскоками.
Религиозные учения лежат в основе религий, но не исчерпывают их. Религия всегда эмпирична, решающую роль в ней играют чувство веры и тот мистический опыт, который оно помогает получить человеку. А также тот опыт социально-общинного единения, к которому ведёт внутриконфессиональное общение.
Религиозной философии трудно быть свободной. Увы, она зажата между теологией (вкупе со всеми авторитетными источниками, на которые теология опирается) и мирской философией (с её собственными авторитетами). Но отвечает религиозный философ лишь перед Всевышним.