Потом свет коптилки погас. Снова абсолютная тьма. Холод достиг апогея, впиваясь в самое сердце. Кристина почувствовала, как сознание начинает плыть, как границы тела растворяются в этом ледяном мраке. Она проиграла. Призрак взял свое.
Но в последний момент, перед тем как тьма поглотила ее полностью, она увидела. Не глазами. Внутри. Мгновенный, ослепительный проблеск. Не карту. Не схему. Ощущение. Гигантскую, пульсирующую темноту, пронизанную миллиардами нитей-воспоминаний. И в центре – холодное, безликое внимание, направленное на нее. На ее слабое, дрожащее «я». И она поняла: это не конец симуляции. Это оно. Само существо. Призрак Предков. И он видел ее. Отметив. Оценив. И… отложив в сторону. Пока.
СИГНАЛ ПРЕРВАН. НЕСТАБИЛЬНОСТЬ ПОДСОЕДИНЕНИЯ.
Яркий свет лампы на потолке ее настоящей комнаты ударил по глазам. Гул вентиляторов вернулся, оглушительный после тишины. Кристина лежала на полу, в луже собственной рвоты. Тело била крупная дрожь, мышцы сводило судорогой от холода, которого уже не было. Во рту – вкус желчи и невыносимая жажда. На щеках – замерзшие слезы. А в ушах… в ушах все еще стоял тот множественный шепот. И ледяное эхо последних слов: «Присоединяйся.»
Она медленно поднялась, опираясь на стену. Ее пальцы нащупали выключатель. Свет. Реальная комната. Реальный беспорядок. Реальный терминал, с которого теперь шел дым, и пахло горелым пластиком. Зонд сгорел. Физически.
Кристина подошла к окну. Рассвет только занимался, окрашивая небо в грязно-розовый цвет. Город просыпался. Она смотрела на него, но видела забитые окна, чувствовала ледяной пол под босыми ногами, нюхала призрачный запах горящего клея и горелого мяса.
Предупреждение было получено. Не угроза расправы. Не запугивание. Демонстрация силы. «Смотри, что я могу сделать. Смотри, где я живу. И подумай, стоит ли тебе соваться сюда снова.»
Она повернулась от окна. Дрожь все еще пробегала по телу, но внутри что-то затвердело. Страх никуда не делся. Он был огромен, как тот ледяной кошмар. Но поверх него, как тонкая, но невероятно прочная стальная пластина, легло другое чувство. Неправедная, безумная ярость. Их столкнули лицом к лицу с самым темным кошмаром человечества, использовали ее личную боль, ее память об отце, как оружие. И предложили сдаться? Стать частью этого монстра?