Женщина сделала шаг вперед. Валенки шаркнули по полу. От нее шел холод, более пронзительный, чем от стен. Запах клея усилился.
«Мы – Память,» – проскрипел голос. «Мы – Боль. Мы – Урок, который забыли. Мы – Голод в желудке мира. Мы – Холод в его костях.»
Еще шаг. Теперь Кристина видела руки женщины. Костлявые, синеватые, с втянутыми суставами. Они были сложены перед собой, как у молящейся. Или удерживающей что-то невидимое.
«Ты видишь?» – голос стал громче, настойчивее. В нем появились металлические нотки. «Ты чувствуешь? Это было. Это есть. В нас. Всегда.»
Кристина кивнула. Непроизвольно. Ее зубы стучали. Она чувствовала. Каждую секунду этого ада. Каждую иглу холода. Каждый спазм голода. Каждый удар страха.
«Ты хочешь правды?» – спросила женщина. Ее голова чуть склонилась. «Правда – здесь. В холоде. В голоде. В страхе. В нас.»
Еще шаг. Теперь она была в метре. Запах гнилостного клея стал невыносимым. Кристина почувствовала, как ее собственное тело начинает неметь от холода. Как будто симуляция проникала внутрь, замораживая кровь.
«Перестань бороться,» – голос стал почти шепотом, но он резал слух, как нож. «Перестань искать снаружи. Истина – внутри. В коллективе. В памяти. В нас. Присоединяйся.»
Руки женщины разомкнулись. В них не было ничего. Но они протягивались к Кристине. Пустые. Обещающие… что? Забвение? Слияние с этой вечной болью? «Присоединяйся к Совершенству. К Вечности. К Истине.»
Это был не призыв. Это было… предложение. Или приказ. Предупреждение, облеченное в форму милосердия. Стань частью нас, или…
Кристина сжалась в комок. Нет. Ни за что. Никогда. Она не станет частью этого кошмара. Не растворится в этом шепоте боли. Ее охватила не ярость, а дикое, животное отчаяние. Она вцепилась в последнюю крупицу себя – в свой цинизм, в свою ненависть к лжи, в свою жажду правды, какой бы ужасной она ни была.
«НЕТ!» – крик вырвался из ее пересохшего горла, хриплый, слабый, но яростный. Она рванулась назад, ударившись спиной о стену.
Фигура женщины замерла. Пустые руки остались протянутыми. Молчание повисло густым, тягучим смогом. Плач за стеной внезапно прекратился. Остался только шепот. Множественный. Он нарастал, заполняя комнату, вибрируя в воздухе, в костях. Он звучал уже не как страдание. Как… разочарование. Или гнев.