Елена кивнула благодарностью. Перед ней была еще одна дверь – выше, еще массивнее. «Два человеческих роста, не меньше», – мелькнула мысль. Она взялась за тяжелую ручку. «Господи, дай мне спокойствия и вразумительных слов», – пронеслось в голове мгновенно, почти бессознательно, как давняя привычка из детства, вынырнувшая из глубин памяти в момент стресса. Она нажала на ручку и толкнула дверь.
Кабинет встретил ее простором и сдержанной роскошью. Минимум мебели, максимум воздуха и света из панорамных окон. За огромным столом из темного дерева сидел мужчина. Белоснежная рубашка с расстегнутым воротником, пиджак небрежно висел на спинке кресла. Он что-то быстро писал в блокноте, слегка наклонив голову. Хозяин кабинета. Михаил Юрьевич Волков.
Елена сделала шаг вперед, собралась с духом, чтобы начать отработанную самопрезентацию.
«Здравствуйте, Михаил Юрьевич, я к вам на собеседование, зовут меня Елен…»
Он поднял голову. Их взгляды встретились.
Мир сузился до точки. Время остановилось. В горле пересохло. Все слова, все мысли испарились, оставив только ледяной шок и гул в ушах.
«О, Господи! Нет!» – вырвалось у Елены громче, чем она планировала. Это был не возглас, а стон. Стон узнавания. Стон отчаяния перед абсурдностью ситуации.
Михаил Юрьевич вскочил из-за стола так резко, что кресло откатилось назад. Его лицо, мгновение назад сосредоточенное, отражало абсолютное, неподдельное потрясение. Глаза стали огромными.
«Господи! – выдохнул он, хватая ртом воздух. – Извините… это я не вам, а нашей ситуации!» Он провел рукой по лицу, пытаясь прийти в себя. «Давно не виделись, как говорится…» В его голосе смешались изумление, горькая ирония и растерянность. Он смотрел на Елену не как на соискателя, а как на призрак из очень недавнего и очень неприятного прошлого. «Так что, мне теперь не стоит ждать от вас звонка?»
Елена стояла как вкопанная, чувствуя, как жар стыда заливает щеки. Кожаная папка внезапно показалась невыносимо тяжелой. «Собеседование? Какое теперь собеседование?» – стучало в висках. Казалось, пол уходит из-под ног. Ее шикарный корабль карьеры дал течь, а этот кабинет, этот человек, которого она видела вчера в совершенно ином свете – на другом конце переговорного стола, где он отчаянно, но тщетно пытался спасти свой тонущий проект – стали живым воплощением ее страхов и всеобщего корпоративного краха.