Мысль промелькнула быстро и горько.
«Спасибо, Михаил Юрьевич, – ответила она, и голос ее наконец обрел твердость, хотя и окрашенную усталостью. – Я бы с удовольствием поддержала, но за рулем, к сожалению. После такого…» – она не договорила, махнув рукой, обозначая всю нелепость ситуации.
«А, ну, да, я вообще-то тоже, – он поставил графин обратно с легким стуком. – Просто слегка растерялся. Тогда, может быть, кофе?» Не дожидаясь ответа, он нажал на кнопку на панели связи. «Валентина Викторовна, сделайте, пожалуйста, два кофе. Спасибо».
Тишина снова заполнила кабинет. Она была громче любого разговора. Елена смотрела в окно, на панораму города – леса стекла и бетона, где тысячи таких же, как они, пытались удержаться на своих тонущих кораблях. Михаил вернулся за стол, но не сел, а оперся на спинку кресла, глядя куда-то в пространство перед собой.
«Простите, ради Бога, – начал он, нарушая молчание. – С перепугу забыл, как вас величать. Вчера-то вы были просто „представитель инвестора“ из черного окошка скайпа». В его интонации не было злости, лишь горечь самоиронии.
«Елена Петровна, – отозвалась она. – Соколова. Можно просто Елена». Какая разница теперь? Все карты открыты. Маски сброшены.
«Очень приятно, – он кивнул. – А я Михаил. Можно просто Михаил». Он произнес свое имя как-то просто, без привычной «Юрьевич», словно сбросив и свой статусный панцирь. «Елена… – он сделал паузу, собираясь с мыслями. – У меня огромная просьба». Он посмотрел на нее прямо. «Когда мои сотрудники будут вам от меня звонить… – он кивнул в сторону приемной, – то, пожалуйста… не говорите про вот это вот все». Он жестом обозначил их обоих, кабинет, всю ситуацию. «Я ведь все еще работаю здесь. И пока не хочу афишировать, что… э-э… активно изучаю рынок. Вы меня понимаете?»
Елена почувствовала, как уголки ее губ сами собой дрогнули в едва уловимой, горьковатой улыбке. Понимаю ли? О, да. Это был тот самый страх – страх быть пойманным, страх осуждения, страх потерять последние крохи стабильности раньше времени. Страх крысы, которую заметили, пока она пыталась незаметно сбежать.
«Да чего уж тут не понятного? – ответила она, и в ее голосе зазвучали те же ноты самоиронии, что и у него. – Надеюсь, и вы сейчас, выйдя в коридор, не сдадите меня первому встречному, как стеклотару…» Она посмотрела ему в глаза. «Похоже, мы с вами, Михаил, как две крысы, которые бежали со своих тонущих кораблей и столкнулись головами на узком трапе. Очень символично».