– Ладно, Серость-Мурлость, пошли сочинение писать!
Но Муся призыву не вняла и направилась к своей лежанке у батареи, где с удобством устроилась, показывая всем видом, что крайне утомлена, собирается отдохнуть и не намерена заниматься какими-то человеческими глупостями.
– Как хочешь! – обрадовался Миша и отправился в свою комнату.
Усевшись за стол, он первым делом взглянул в окно – ни Принцессы Турандот, ни Персика на подоконниках одноклассников не наблюдалось.
Миша понял, что оба тоже занимаются делом.
Он с удовольствием на подъёме добил сочинение, проверил и стал переписывать его в тетрадь.
Но только закончил первую фразу, как что-то мягкое, пушистое и тёплое, выпустив когти при посадке, ловко вспрыгнуло ему на спину.
Дальнейшее он представлял себе детально.
– Что, Мур-Мур, вторая серия? – по привычке съёжившись, пробормотал Миша, но работы не прекратил.
Он же Гога, он же Джордж…
Московское наречие не токмо для важности столичного города, но и для своей отменной красоты прочим справедливо предпочитается, а особливо выговор буквы «о» без ударения, как «а», много приятнее…
Михаил Васильевич Ломоносов
Нью-Йорк. Жаркий июньский полдень. Манхэттен, причал на Ист-Ривер. Панорама города пестрит разноплановыми небоскрёбами, отражающими яркие солнечные лучи неисчислимым множеством оконных стёкол. Синяя кобальтового оттенка вода искрится на солнце и намекает на серьёзную глубину.
У причала – готовый отправиться к находящейся в трёх километрах бело-голубовато-синеватой Статуе Свободы паром.
Запись на экскурсию.
К остановившейся около собирающейся группы туристов паре молодых людей, по виду европейцам, – юноше и девушке c длинными светлыми волосами, которые растрёпывает своенравный бриз, – подходит экскурсовод. Это темнокожий типичный житель Нью-Йорка. Крупный по телосложению, огромного роста, он блестит лицом на солнце, на вид ему сильно за пятьдесят.
Он здоровается и профессионально предлагает услуги.
У него типично бруклинский выговор: все произносящиеся звуки сосредоточены в передней части рта. Он спрашивает о том, как гостям нравится Нью-Йорк, и new у него звучит не иначе, как noo.
Он словоохотлив, сообщает много информации, говорит громко, уверенно и категорично. Его фразы обильно снабжаются словечком like и полны разных сокращений. Всё это не оставляет сомнений в том, что перед туристами коренной горожанин.