Медноволосую Лану, в перерывах – блондинку, девушку чуткую, добрую до сердобольности, улыбчивую, солнечную, о таких говорят – светится изнутри, он отпустил на все четыре, считая, что счастье ему лишь мерещится. Да, Игорь отлично знал, что эпитет «самозабвенно» – как раз про нее. Во всех смыслах. Лана была бедовой, легкой на подъем, открытой ко всему новому, при этом не принадлежа ни к когорте феминисток, ни к железному племени бизнесвумен. Звезд с неба не хватала, вряд ли кто-нибудь смог бы ее зачислить в универсальные спецы. Но была она по-житейски мудрой, возвращая утраченную способность видеть прекрасное в самом обыденном, незаметном, простом. Смекалка, временами беззащитность («я запуталась» – типичная фраза), ничего нарочитого, способность восхищаться без экзальтации пустышек, особо восторженных или доверчивых инженю. Оба зеркалили (Игорь возразил бы: по-настоящему любили друг друга), в дни разлуки рыдая в трубку – каждый по свою сторону проводов. Сферы сближались, склеры сжижались, средства связи междугородней отставали катастрофически. Жили в разных городах на заре скайпа и интернета. Радовались каждой встрече. Впрочем, «живут не для радости, живут для совести», решил Игорь, повторяя реплику известного киношного персонажа, и выбрал Ию. Она и стала официальной женой.
Важная медлительность и немногословность Ии обернулись ссорами. Лет пять прошли под знаком полутонов и трепета, потом супруги все больше гундели, бухтели, напоследок едва не дрались. В итоге, глядя на них, было трудно поверить, что совместная жизнь этой пары казалась поначалу безоблачной. И окружающим, и им самим. «Вы любовники, а не муж и жена», – хохмили раньше знакомые. Будни приобрели и энное время сохраняли те самые черты размеренности и солидного быта «по факту и форме», которые давали Игорю возможность не задумываться о многих деталях. Ия имела талант хорошей хозяйки. Однако семейную идиллию подкузьмили чувства к Лане, сохранившиеся у него. Избавиться от воспоминаний быстро и безнаказанно не получилось. Он то и дело мысленно сопоставлял супругу с предшественницей. Дальше – больше. На поверку выяснилось, что жена молчалива не от какой-то особенной душевной тонкости и глубины. Да, светский треп она могла поддержать, интеллектуальных дебрей чураясь. Игорь с первого дня знал об этом – подумаешь, дело наживное! Однако узкий кругозор, который мог сойти за уважительную причину в презрении к сложным терминам, вовсе не оправдывал то обстоятельство, что волшебные пароли, такие как «спасибо» и «прости», тоже не входили в ее лексикон, а мерцательный, аритмический интерес к вещам возвышенным носил самый утилитарный характер. Кто-то из знакомых просветил Игоря, усмотрев в установках Ии сложный мотив. Разложили по полочкам. Дескать, слово «прости» (пункт первый) является просьбой или даже призывом к упрощению. Благодарить, употребляя «спасибо» (пункт второй), подобает лишь постороннему, близким людям делать сие не пристало, ибо по смыслу сопоставимо с оскорбительной репликой «Б-г подаст». Ну а возвышенность (пункт третий) зависит от восприятия, определяясь ракурсом и рельефом.