«Неожиданная версия, – отмечал Панталыкин в некотором замешательстве, – а ведь только с ней, именно с Ией, я сам готов изо дня в день извиняться и низко кланяться». Беспричинная обида, все чаще посещавшая лицо жены, претензия на абсолютное знание истины, болезненная убежденность в том, что ближние обязаны платить ей по априорным счетам, не способствовали оптимизму. Учиться супруга не хотела, за медлительностью пряталась если не лень, то инерция. Впрочем, Ия сама учуяла в Игоре задатки лодыря, этим и объяснила все его неудачи, расхлябанность, пассивность, пустой карман и отсутствие хлебного места. «Кому нужны в наше время музыканты?! – возмущалась она. – Сегодня в ходу диджеи. Вся твоя музыка считывается с электронных устройств. Посмотри на своих дружков. И вообще, деньги где?» «До изобретения нот в музыке существовал натуральный обмен, ноты – деньги музыки», – вяло возражал муж, повторяя чьи-то слова. Он хуже играл с листа, чем по слуху.
Игорь слишком поздно понял, сколь опрометчивы и напрасны все упования. На Ию почти не сердился, ведь благоверная рассчитывала, а он подвел. Ей бы обычного мужика, трезвомыслящего, выполняющего предписываемую (приписываемую?) функцию четко и рационально: вкалываем от зари до зари для заработка, хозяйку сердца содержим, не забывая про ежегодный отпуск в благости островов. Промашка общая, верхоглядство. У кого-то нюх не сработал, кому-то витание мечтательное боком вышло. Эмпиреи вместо эмпирики. Сани не те, и сам не sunny. К тому же надежда применить к предместнице жены кнопку delete оказалась столь же призрачной и наивной, как и бесплодные попытки переделать супругу. Когда спохватился, шансы быть снова с той, которую так безрассудно отпустил, растаяли навсегда. Высохли графит или диоды в трубке и солью покрылись, как зимняя обувь. На орбите кинутой подруги уже барражировал новый партнер, быстро сообразивший, что «таких больше не выпускают», то есть – не производят. Выпускать жар-птицу из рук противоречило планам.
«Нам ли жить в печали», – рассуждал Игорь. В ту пору у него возник план сблизиться со знакомой актрисой. Зеленея от семейной рутины, искрившейся только разборками, что подстерегали на самых ровных местах, ухватился за веревочку, тянувшуюся из симпатии давней и обоюдной. Однако актриса неожиданно и резко прекратила общение, напрочь исчезнув со всякого горизонта.