Потом в одно утро Кайлу открыл глаза и как сквозь сон узнал родную хижину. В тот день он слабым голосом сам попросил пить. На следующее утро, он, шатаясь, встал на четвереньки, смог выползти за полог и, высунув лицо наружу, жадно вдыхал озорной весенний воздух. Он с удивлением увидел молодую зелёную траву, весело пробивающуюся через прошлогодние листья. Он смотрел на эту зелень, такую непривычную, после буро-серой мглы его недуга, и всё никак не мог насмотреться. Когда он заболел и свалился на шкуры везде ещё лежал снег.
– «Где моя острога?» – спросил он ещё через день, и мама облегчённо разрыдалась в ответ – она поняла, что он выжил…
Поверхность воды, по мере того как он приближался к ней, всё сильнее наливалась светом. И вот, словно лопнул дождевой пузырь, и голова Кайлу оказалась над водой. Он судорожно вдохнул воздух. Десять-на-десять и ещё два-на-десять-семь ударов сердца он пробыл под водой. Это его самое долгое время. Он повернул голову и посмотрел туда, где он оставил летнюю накидку. Видно было только узкую полосу тростника. Вдалеке, у привала был заметен дым от костра. Кайлу поставил ладонь над бровями – восходящее солнце било прямо в глаза. Он знал, что зеркало озера всё переливается мелкими жёлтыми бликами и рассмотреть его с берега, если не знаешь, куда направить взгляд, почти невозможно. Он отвернулся и посмотрел вперёд. До каменистого, заросшего высокой травой и кустарником, берега оставалось совсем немного. Размеренно дыша и подгребая руками, Кайлу поплыл к нему, держа голову над водой.
У них в стойбище была такая шутка-наставление: маленьким детям в разных ситуациях говорили – не надо шуметь. Допустим, мальчишка собирал хворост и кто-нибудь старший ему говорил – «нельзя шуметь, когда собираешь хворост». Потом в другой раз – «нельзя шуметь, когда идёшь по лесу». Потом – «нельзя шуметь, когда набираешь воду». «Нельзя шуметь, когда мешаешь глину»… и так далее. Всё это делалось для того, чтобы ребёнок в итоге спросил – «А когда можно шуметь?» Тогда все смеялись, делали страшные глаза и хором отвечали – «Никогда!»…
– Нельзя шуметь, вылезая из воды на берег. – Улыбаясь, пробормотал Кайлу, и вправду, стараясь не издать лишнего звука, выходя на каменистую, облизанную гальку. Никто из молодёжи, просто не успел бы сюда добраться по берегу, даже молодые охотники, покинувшие привал раньше его. Но всё равно, он соблюдал осторожность. Если здесь есть зверь, то пусть лучше Кайлу первый услышит его. Он, быстро оглядевшись, зашёл в высокую траву, зябко отряхнулся и несколько раз с силой провёл ладонями по туловищу. Затем, откинув назад мокрые волосы из растрепавшейся, заплетённой набок, косы, он присел пять раз и покрутил руками в разные стороны. Чувствуя, что кровь побежала бодрее, он осторожно, смотря себе под ноги, пошёл вглубь зарослей. Вряд ли он встретит здесь ходук, но более-менее подходящую пайлу, или что-то вроде, он наверняка сможет приискать…