Одевшись, Мимочка выходила к мужу, который целовал ее надушенную ручку, задерживая ее в своей, и подставлял ей для поцелуя свою лоснящуюся лысину. Они завтракали котлетками в папильотках, омаром и ордёврами и, подкрепив силы, шли гулять или ехали кататься, осматривали музеи, окрестности… Перед обедом Спиридон Иванович возвращался в номер и ложился спать, а Мимочка ехала за покупками и покупала, покупала… Потом обед, а после обеда театр, цирк, café coucert[26]… Спиридон Иванович хорошо знал Париж именно со стороны увеселительных заведений, и так как он держался того мнения, что за границей порядочная женщина может ходить всюду, потому что ее никто не знает, то он водил жену и в «Мабиль», и в «Бюлье», и во всякие «Эльдорадо», чтобы показать ей кокоток и с того, и с этого берега Сены…
Справив, таким образом, медовый месяц, молодые вернулись в Петербург с опустевшим кошельком, с возросшим числом чемоданов и картонок, с запасом забавных и приятных воспоминаний, с упрочившимися дружескими отношениями.
Все родные встретили Мимочку с распростертыми объятиями. Теперь это была уже не бедная невеста, которую тетушки не прочь были осадить и унизить при случае… Теперь это была генеральша, дивизионная командирша, жена почтенного и обеспеченного человека, дама со свежими туалетами из Парижа, с положением в свете.
Вслед за положением в свете Мимочка не замедлила приобрести и так называемое интересное положение. Надо сказать правду, что последнее положение было довольно тягостно, и, если бы maman и Спиридон Иванович не ухаживали за ней, как за богиней, кажется, Мимочка наложила бы на себя руки. Но когда кончилось все мучительное и неприятное, когда наследник Спиридона Ивановича, заняв предназначенное ему место в мире печали и слез, принялся оглашать своими воплями генеральские хоромы, и когда Мимочка встала и поправилась, у нее было хорошо на душе – и она была довольна. Довольна и тем, что похорошела и пополнела, и тем, что у нее все-таки есть уже свой настоящий, живой беби, тогда как подруги ее, три сестры Полтавцевы, все еще рисуют на фарфоре и поют итальянские арии и цыганские романсы в тщетной надежде привлечь этими ариями кого-нибудь, кто бы дал им «une position dans le monde»[27] и живого настоящего беби.
А у Мимочки есть уже и то и другое. И хотя все три сестры Полтавцевы, приезжая к Мимочке, любуясь бебичкой и целуя взасос его пухлые ручки и ножки, и говорят в один голос, что они понимают только брак по любви и что ни одна из них не выйдет иначе, как по любви, Мимочка отлично знает, что это фразы и что подвернись тогда Спиридон Иванович не ей, а им, все три сейчас же пошли бы за него. Шутка ли? Командует дивизией, и целая дивизия смотрит ему в глаза. А что еще ждет его впереди? Карьера Спиридона Ивановича далеко не кончена… Глупо было бы отказаться от такой партии.