Тайсо медленно поднес хлеб ко рту. Первый крошечный кусочек. Потом второй. Вдруг его плечи затряслись – старик плакал, бесшумно, чтобы не разбудить внучку, слезы оставляли чистые дорожки на его запыленном лице.
Агниш смотрел, как свет от его ладони мягко освещает эту сцену. Он вдруг понял – знак горит ярче, чем обычно. Тепло разливалось по руке, но не обжигало.
– Спасибо, – прошептал Тайсо.
– Это не я, – покачал головой Агниш. – Это огонь. Он… он так умеет.
За окном ветер разогнал тучи. Лунный свет хлынул в хижину, упав на троих людей, деливших последний хлеб.
А где-то далеко, на краю деревни, в очаге старого Вэя, потухшие угли внезапно вспыхнули на мгновение – ярко-синим пламенем.
Агниш ворочался на жесткой циновке, его сон был беспокойным. На улице завывал ветер, гоняя по пыльным улицам клубы раскаленного воздуха.
Во сне он стоял посреди бескрайней равнины, покрытой пеплом. Серое небо тяжело нависало над головой, но на горизонте – там, где земля встречалась с небом – плясало пламя.
Не обычный огонь, а живое существо. Оно извивалось, как язык гигантского зверя, рисуя в воздухе замысловатые узоры.
"Агниш…"
Голос звучал не снаружи, а изнутри, будто само пламя говорило с ним через кровь в жилах.
Мальчик сделал шаг вперед. Пепок под ногами был теплым, почти горячим, но не обжигал. С каждым шагом знак на его ладони начинал пульсировать в такт танцу далекого огня.
"Ближе…"
Он побежал. Ноги увязали в золе, но странное чувство звало его вперед. Пламя на горизонте росло, принимая форму…
Ворот.
Огненных врат, высоких как храм, из которых тянулись руки – сотни, тысячи рук из живого пламени. Они манили его, звали, шептали обещания:
"Ты больше никогда не будешь голоден…""Мы покажем тебе, кто ты…" "Мы научим тебя гореть…"
Агниш протянул руку. Еще немного – и его пальцы коснутся…
Боль.
Острая, режущая. Он вскрикнул и отдернул руку. На ладони, прямо посередине знака, дымилась маленькая черная метка – как от прикосновения раскаленного железа.
Пламя заворчало, зашипело:
"Когда железные птицы закроют солнце…""Ты еще не готов…" "Но мы придем…"
Агниш проснулся с криком.
В хижине было душно. Он поднял дрожащую ладонь к лицу – знак пылал в темноте, освещая слезы на его щеках. А на самом центре символа отчетливо виднелась новая отметина – крошечный ожог в форме закрытого глаза.