– Садитесь.
Она занимает небольшой стульчик возле стола. Я сожалею, что нет медсестры. Сегодня одна, без поддержки! И целая стопочка карт с именами, по левую руку. Беру её паспорт. Намётанным глазом уже замечаю: на ней нет кольца. Навряд ли первичный визит. Скорее всего, уже не девственница! Заметно по косвенным признакам. К примеру, походка, округлость фигуры и взгляд.
«О, да ты далеко не девственница, милая», – я изучаю анализы.
– Впервые у нас? – уточняю, желая начать разговор.
Пациентка смущается. Немудрено! Девять с половиной недель. А колечка-то нет! Вероятность, что папа ребёночка в курсе тает с каждой секундой. Стоит взглянуть на то, как она теребит край вязаной юбочки, и сразу становится ясно – одна.
– Да, – отзывается коротко, – Мне вашу клинику порекомендовали. И вас персонально.
– Да что вы? – киваю, – Приятно услышать! Могу вас заверить, что выбор вы сделали правильный. Ведь вы же решили рожать?
Она смотрит, но быстро отводит глаза:
– Я ещё не решила.
«Ну, вот», – я гашу раздражение, – «Снова здорово!». Очередная «безмуженка», как называет таких моя подруга Алёнка. Она принимает в конце коридора. Вот у кого не забалуешь! Прямолинейна, как рельса. Правду-матку рубит с плеча. Я не умею так. Я – деликатная.
– Первый аборт, – я вздыхаю, – Ведь вы нерожавшая?
– Нет, – подтверждает она.
«А глаза-то какие красивые», – непреднамеренно залюбовавшись, я вызываю волну покраснения юных, нетронутых возрастом, щёк.
– Ещё чуть-чуть, и малыш начнёт проявлять себя, двигаться. К настоящему моменту у него уже сформированы пальчики рук и ног, – говорю.
Вижу, ресницы дрожат. Она вот-вот заплачет. Нужно дожать! Убедить. Ведь задача моя – спасти жизнь, пускай даже ещё не рождённого чада.
– Родители есть? – уточняю я.
– Мама, – сглотнув, отвечает она.
Я смотрю на её медицинскую карту. Кривицына Зоя, всего двадцать три года от роду. А на вид и не скажешь! Лет двадцать, не больше.
– Ну, вот! Она знает? – мой голос не докторский, нет. Доверительный, мягкий.
Я как гипнотик, пытаюсь её заболтать. Увести от губительной мысли. Ведь я не могу запретить! Вот решит она сделать аборт, я обязана дать ей подумать, а после – направить к другому врачу.
В нашей клинике, как это ни странно звучит, жизнь не только дают, но и отнимают. Ненавижу аборты! Сама бы я никогда… Ни себе, ни другим! Но – их право.