Я сжимаю нагретую пальцами ручку. Перевожу на мерзавку тяжёлый, исполненный ярости, взгляд:
– Бывают обстоятельства непреодолимой силы, – повторяю её же слова.
Усмехается. Этот смешок, он едва ощутим. Но отчётливо бьёт по живому. Окунев, падла! Вот был бы ты здесь… Ну, я бы тебе и устроила.
– Я подумала, – решительно вскинувшись, произносит она, – Я буду рожать.
– Что ж, – отвечаю я, – Ваше право. Вот только, боюсь, что ребёнку придётся расти без отца.
«Я ли это говорю?», – потрясённо, я слушаю собственный голос. Спокойный, как будто скала! А внутри всё бушует. Да так, что рука с ручкой мелко дрожит. Да была б моя воля, я бы её заколола. Прям тут! Этой ручкой…
– У моего ребёнка будет отец, – отвечает она, – Самый лучший.
– Хорошая мысль! – усмехаюсь приветливо, – С этим вам лучше поторопиться. Мужчины такие наивные. Влюбится, будет чужого растить, сам не зная об этом.
По личику Зои скользит незаметная тень. Я решаю добить:
– Если вы рассчитываете на алименты, пожалуйста. Через тест ДНК. Вот только, признает ли Рома отцовство? Поверьте, милочка, у него и до вас, было много подобных нахлебниц! Все норовят влезть в карман.
– Он обещал развестись, – практически шепчет она. И бледнеет. Вот-вот потеряет сознание…
– Эй, ты чего? – я тянусь к ней, трясу за рукав, – Ты не вздумай мне тут, поняла?
Зоя дышит натужно, откинувшись на спинку. И губы бледнеют, и руки дрожат. Я, быстро вынув из ящичка ватку, макаю её в нашатырь.
– Вот, держи! – тычу в нос.
Зоя кривится, кашляет.
– Всё? Оклемалась?
В глазах её слёзы. То ли с нашатырём переборщила, то ли с нажимом…
– Простите меня, Маргарита, – роняет на всхлипе.
«Только этого мне не хватало», – рычу про себя. Позвонить ему прямо сейчас? И дать трубочку ей. Только вдруг… потеряет сознание?
– Послушайте, Зоя, – смотрю на часы, – У меня перерыв через пятнадцать минут. Здесь за углом неплохое кафе, «Базилик» называется. Вам не мешало бы перекусить! И обсудим наше… недоразумение. Вы мне расскажите, как было дело. Вместе примем решение, да?
Я, почти по-матерински заботливо, трогаю хрупкую девичью руку. Она удивлённо кивает:
– Спасибо.
– Ну, вот, – улыбаюсь, – Идите туда. Я сейчас подойду. Вы пока что меню посмотрите. Берите всё на свой вкус, я плачу, – поднимаюсь я из-за стола, на ходу принимаюсь расстёгивать пуговки на униформе.