В июне 1894 г. произошло новое ухудшение общего состояния здоровья, периодически император страдал от сильных поясничных болей, чуть ли не до потери сознания. Захарьин категорически настаивал на соблюдении строжайшей диеты, лечебном режиме и срочном перемене места жительства.
Состояние императора постепенно ухудшалось. По свидетельству современника, «7 августа около 5 часов дня государь посетил наш полк в лагере при Красном Селе… О болезни государя было уже известно, но когда он вошел в собрание, нам сразу стало очевидно, что он чувствует себя весьма нехорошо. Он не без труда передвигал ноги, глаза были мутные, и веки приспущены… Во время беседы цесаревичем на призовой стрельбе я спросил его, как здоровье государя. На что цесаревич ответил, что государь уже давно чувствует себя нехорошо, но что врачи не находят ничего особенно угрожающего, но они считают необходимым, чтобы государь уехал на юг и меньше занимался дедами88».
Пренебрегая советами врачей, будучи охотником Александра III в сентябре с семьей отправился Беловеж, а оттуда в Спалу (под Варшавой). Берлинский профессор Эрнст Лейден, приехавший в Россию по вызову, нашел у императора нефрит. По его настоянию Александр 17 сентября отправился в Крым, прибыл в Севастополь 21 сентября, а оттуда на крейсере «Орел» отбыл в Ялту и поселился в Ливадии. При больном находились выдающиеся медики России и Германии: Г.А. Захарьин, Э. Лейден, М.А. Попов, И.Ф. Клейн, А.К. Белоусов, Г.И. Гирш, Н.А. Вельяминов. Однако, несмотря на старания медиков и благоприятный климат, болезнь прогрессировала, государь похудел и пожелтел, но бодрился и совершал поездки в экипаже. Последняя поездка была 4 октября, когда ему сделалось дурно. Отек ног увеличивался со дня на день, сердце работало слабо, падали силы. М. Каменев писал позже: «…положение лечивших Александра III (врачей) было очень тяжелым. Для них с самого начала было ясно, что дни императора сочтены, между тем приходилось каждый день сочинять бюллетени, в которых нельзя было, конечно, говорить о безнадежности положение больного, так как Александр III до самого, кажется, последнего дня своей жизни просматривал и русские, и иностранные газеты и не мог не видеть, что о нем пишут… Приходилось ежедневно выдумывать такие отчеты о здоровье, которые обманывали прежде всего самого больного, а за ним и весь мир, причем мир специально медицинский имел полное основание утверждать, что больного "не так лечат"»