Первая отметка. Уголек ткнулся в точку на Подоле, у самого края оврага. Изба вдовы Ганны. Он обвел ее жирным, неровным кругом. Рядом коротко нацарапал: "Домовой. Сердце." Место, где начался кошмар. Далекая окраина, тихий, неприметный угол.
Вторая отметка. Уголек переместился выше, к центру Подола. Городская баня. Еще один черный круг, казавшийся язвой на теле города. Рядом появилось новое слово: "Банник. Печень." Расстояние между двумя точками было невелико, но очевидно – убийца двигался от периферии к центру.
Третья отметка. Уголек пересек городскую стену и впился в ровное пространство полей к западу от города. Ржаное поле. "Полевик. Легкие." Маньяк не просто двигался к центру, он расширял свою географию, свои охотничьи угодья. Теперь он действовал и за стенами города.
Ратибор откинулся на лавке, обводя три черные точки тяжелым взглядом. Пока это были лишь отдельные, несвязанные вспышки насилия. Как случайные удары молнии в грозу. Но он знал – у каждого безумия есть своя логика. Нужно было лишь найти ее.
Он взял линейку и попробовал соединить точки. Прямая линия не получалась. Треугольник? Бессмысленно. Но что, если?..
Его рука замерла. Он не стал проводить линию. Он увидел ее мысленно. От первой точки ко второй, а от второй к третьей… Это была не прямая. Это был изгиб. Часть какой-то огромной дуги. И если ее мысленно продолжить, то…
Он начал работать быстрее, лихорадочно. Слова Милады бились у него в висках: "Он идет за кровью леса".
Лес. Где убийца мог найти Лешего, лесного духа? Не в молодой роще, а в старом, вековом бору. В Киеве было только одно такое место. Щекавицкая роща. Старый, почти нехоженый лес на одном из холмов. Ратибор нашел его на карте и поставил там еще один, пока что пустой, вопросительный круг. Он лег на продолжение той самой дуги, которую он начертил в своем воображении.
Дальше. Что могло понадобиться еще? Сердце, печень, легкие… Какие еще органы есть у этого мира?
Вода.
Река. Кровь города.
Убийца не будет нападать на могучего Днепра-Славутича. Он выберет цель поменьше. Ручей Киянец, впадающий в Днепр, или небольшая речка Почайна, у которой, по преданиям, были свои водяные. Ратибор поставил еще две вопросительные метки у воды. И они тоже, с ужасающей точностью, ложились на траекторию невидимой линии.