– Всё, – то ли спросил, то ли констатировал Арон.
Маргоша кивнула.
– Да, – протянул он, – знать-то Вы знаете, но всё как-то…
Он пододвинул к себе Маргошину зачётку.
Маргоша почему-то уже поняла, что пересдавать зарубежку ей не придётся, а то, что тройка, так ладно, сдала и сдала. Она с нетерпением следила за кончиком ручки, что-то выводившей в перевернутой вверх тормашками зачётке. От волнения не могла разобрать почерк и уловить написанное слово.
Арон размашисто расписался, закрыл и протянул ей зачётную книжку.
– Спасибо, – полностью растеряв свое красноречие, сдавленно пискнула она и выскользнула из аудитории.
– Ну? Что? Как? – набросились на Маргошу однокурсники.
– Не знаю, – ответила Маргоша, лихорадочно раскрывая зачётку. Рядом с росписью Арона было написано «хорошо».
Маргоша от изумления осела по стенке на пол. Однокурсники сразу потеряли к ней интерес, ещё и поворчали, говорит, что ничего не знает, а у самого Арона «хорошо» получила.
Маргоше было радостно и совестно одновременно. Противоречивые эмоции захлестывали её, надо было срочно с кем-то поделиться. Мама, выслушав сумбурный Маргошин рассказ, чувств дочери не разделила:
– Не рассказывай хоть больше никому, – в сердцах сказала она.
– Почему?
– Так стыдно ведь, ты – музыкант, а про этого, как его там, не знаешь.
…Бедный, бедный Гендель…
Который уже день Лёлька была под впечатлением. Во-первых, от концерта, во-вторых, от нарядов артистов. Выступление певцов и музыкантов ей понравилось потому, что и пели хорошо, и играли хорошо, и всё было по-честному, хотя Лёлька всегда сомневается, что будет по-честному, ведь в их маленький город артисты по доброй воле не поедут, ну, или, в крайнем случае, сделают одолжение: ладно, мол, хорошо, съездим, так и быть, но силы тратить не будем. Пели и играли музыканты от души, и не было никакого одолжения. За что Лёлька была им безмерно благодарна.
Но особенное впечатление на неё произвели наряды девичьего дуэта. Мягкие розовые платья, от кокетки на груди разлетающиеся множеством складок. Это было так нарядно и так нежно, что просто захватывало дух. С этого дня Лёлька замечтала о таком платье.
Вообще-то Лёлька была учительницей музыки, и в школе её звали Аллой Евгеньевной, а Лёлькой называла мама, потому что считала её ещё ребенком. А Лёлька хотела быть артисткой, но мама не отпустила. Большие города пугали, мама думала, что Лёлька без нее там пропадет.