Но радость все равно была непростая: толукути мы то ликовали, то вспоминали тернистый путь ужасно долгого правления Старого Коня, бросались на землю, катались в грязи – и рыдали. То плясали, а то вспоминали, до чего дошли за годы – и рыдали. То смеялись, а то вспоминали подстроенные выборы, когда мы мечтали о переменах, молились о переменах, взывали о переменах, голосовали за перемены, а кое-кто и умирал за перемены, – и рыдали. То радовались, а то вспоминали всех, кого забрал режим: замученных, арестованных, изгнанных, исчезнувших, мертвых, мертвых, мертвых, мертвых, – и рыдали.
Затем, словно пробудившись от страшного транса, тянулись друг к другу, искали друг друга на ощупь, находили друг друга, обнимали друг друга, утешали друг друга, утирали друг другу слезы растрепанным флагом Джидады. Не пойми как, но очень-очень быстро мы оставили все: толукути боль, страдания, тоску, несбывшиеся мечты, преданные надежды, растоптанные молитвы, все наши раны, всю нашу убогость – в прошлом, потому что наша долгая ночь кончалась и наступал новый рассвет; нельзя встречать рассвет с печальным, страшным осадком того отвратительного прошлого, нет; рассвет обязательно должен был найти нас на чистейшей странице, готовыми к новому началу, на низком старте, не меньше.
голоса предосторожности: берегись, злые собаки, басопа ло инджа[32] Но не все в Джидаде праздновали. Появились пессимисты, явно не понимавшие, чего хотят от жизни; толукути всю дорогу, все бесконечные ужасные годы мы стояли с ними вместе, да, бок о бок, как две ноздри, вместе горячо молились об освобождении Джидады от Старого Коня. А теперь, когда наши молитвы услышаны, – и услышаны, когда мы даже не на коленях, – запутавшиеся животные вдруг передумали и заявили, что больше не хотят прогонять Старого Коня! Он должен уйти, но не так, потому что так – неправильно, говорили они; все надо делать как следует, говорили они; а это переворот, и мы не можем с чистой совестью поддержать переворот; или вы забыли, что те самые псы и угнетали нас с первого же дня этого самого режима? А как же десятки тысяч убитых? А как же казненные активисты и Оппозиционеры? А Исчезнувшие, увезенные, замученные – ради того, чтобы Старый Конь и его безобразный режим оставались у власти? А как же экономика, которую они раздавили, неэффективное правление и весь прочий развал? Разве все это случилось не из-за них – и тех самых Защитников, кого вы сейчас славите? Да разве без них Старый Конь пришел бы к власти? И вы правда думаете, что после всего, что случилось, после всех этих лет они однажды проснутся и уберут Старого Коня только ради вас? – спрашивали запутавшиеся животные. Очнитесь, собратья-джидадцы, этим дворнягам на вас плевать; мало того, военная хунта, которую вы беспечно поддерживаете, будет хуже, намного хуже Старого Коня – однажды, и уже скоро, вы еще помянете его добрым словом и прольете по нему слезы, говорили они, эти запутавшиеся бедолаги.