Галя услышала голос камня – не мертвого асфальта, а глубинной породы, укрытой толстым слоем почвы. Бабушка Уля позвала, камень откликнулся, пришел в движение, чтобы спасти человеческие жизни. Асфальт вспучился, из быстро разрастающихся трещин высунулись каменные столбы – позже стало ясно, что это пальцы – удлинились, за доли секунды увеличились в размерах. Огромная ладонь, сформированная недрами, встала заслоном, не позволила тяжелому грузовику смять автобус и похоронить людей в месиве стекла и металла. Галя, почувствовавшая поток силы, попыталась повторить призыв, который ощущался не слухом, а трепещущей вибрацией в груди, и внесла свою лепту – бетонная стенка сдвинулась и огородила женщину с коляской дополнительным барьером.
Выскочивший водитель автобуса побежал к грузовику, с размаху впечатавшемуся в каменную длань, и остановился после окрика Улиты:
– Не спеши. Подождем милицию. Преставился он, оттого и не тормозил, и не управлял. Может быть, сердце отказало. Пусть смотрят те, кто лучше нас разбирается.
Водитель кивнул, отступил. Объявил пассажирам:
– Дальше не поеду. Надо протокол составлять. Кто может – оставайтесь свидетелями.
Баба Уля повернулась к Галине, погладила по голове, похвалила:
– Моя помощница! Чуяла я, что у тебя немного другая сила. У тебя власть над камнем, которого человеческие руки касались. У меня такой нет, только к дикому воззвать могу, чтобы помог и заступился. Этому тебя, скорее всего, научат. Ты сможешь больше меня. Если обработанный камень с тобой говорить будет, то глубинный и подавно. В бетоне щебенка в составе, раз уж она откликнулась, с остальным справишься.
Договорить ей не дали. Пассажиры из автобуса, оценившие размер каменной ладони и состояние грузовика, немного пришли в себя и бросились благодарить спасительницу.
– Матушка-Жива помогла, – ответила им Улита, перекрывая гомон. – Шероховик к людям равнодушен, а Жива крикнула Удельнице, та нити жизней придержала, позволила мне заклинание прочитать. К священным деревьям сходите, вознесите хвалу, что богини наш остров без присмотра не оставляют.
Подъехавшая милиция перегородила дорогу, баба Уля взяла Галю за руку, перевела на другую сторону. Барьер из бетона что-то прошептал, голос камня отдался дурнотой и тоской по дому – дому, которого она не помнила. Галя расплакалась и баба Уля, причитая, повела ее домой. На рынок они на той неделе не добрались – к ним приходили врачи, скальники, благодарные люди, приносившие Улите дары за спасение.