– А статуи тогда зачем?
– Для красоты. Как дань уважения и в некотором роде похвальба. Вот мы, люди, какие! Изображаем богов искусно, по своему образу и подобию. Примите дар и радуйтесь тому, что мы вас не забываем и богато почитаем.
– Боги радуются?
– Богам все равно, – ответил дед Ерофей. – Чем бы люди ни тешились, лишь бы ничего не просили и не воевали.
Позже, уже в старших классах школы, изучив достаточное количество учебников истории, Галина поняла, что дед Ерофей объяснял все слишком прямолинейно – а, в общем-то, как еще объяснять семилетнему ребенку?
Парковое искусство вошло в моду на континенте около сотни лет назад. Вдоль аллей выстраивались горнисты и барабанщики, футболисты, легкоатлеты, стройные девочки с мячами и веслами – напоминая о том, что здоровый дух существует только в здоровом теле. Пропитанный колдовством Карачун сбрасывал с постаментов гипсовых хлеборобов со снопами, птичниц, кормивших цыплят, и детей, демонстрирующих прохожим початки кукурузы. Не терпел навязанного поветрия, а, может быть, стыдился перед богами. Это породило отдельное островное искусство, начавшееся с поставленной в парке статуи Велеса. Скульптор изваял скотьего бога сидящим на камне, прижимающим копытом к колену лист, испещренный загадочными письменами. Другой, нормальной человеческой рукой, Велес держал короткий узорчатый посох. Голову бога покрывал рогатый шлем, на плечи была наброшена шуба.
Скульптуру торжественно установили в начале короткой кипарисовой аллеи, и она быстро стала местом паломничества. Шли к ней не волхвы, которые к новшеству отнеслись настороженно и даже поговаривали о богохульстве. Шли простые люди, видевшие в мраморном олицетворении то, чего им не хватало в хвойных деревьях – суровое лицо, каменный взгляд, увесистость. Учитель Ерофея, враждовавший с волхвами, не удержался и пару раз заставил губы Велеса зашевелиться. Так, чтобы казалось, что статуя отвечает на просьбы. Это вызывало волну народного восхищения и головокружение у скульптора, уверовавшего, что он стал проводником божественной силы. В Священном Парке установили статуи Живы и Мокоши, мастерская скульптора разрослась до школы с тридцатью учениками, в путеводителе по острову появились новые отметки. Доля и Недоля за работой, склонившиеся над ткацкими станками, Удельница, поглаживающая злыдню, Авсень, взвешивающий на ладони гроздь винограда. Слава докатилась до столицы, и парк внесли в число особо охраняемых природно-ландшафтных и историко-археологических объектов.