— я тут не один. Делаю шаг назад, ещё, наступаю на что-то скользкое и вдруг падаю прямо на спину. Я инстинктивно закрываю глаза, вскрикиваю от неожиданности, а потом резко открываю их и вижу свою комнату.
«Вернулся…» — выдыхаю я, проверяя себя на наличие синяков и ссадин.
Со лба течёт холодный пот, сердце продолжает бешено стучать. Я упал с кровати и лежу на полу, ощущая каждый мускул, дрожащий от напряжения, но это всё не важно. Главное, что вспышка закончилась и на какое-то время я могу выдохнуть, расслабиться и проанализировать увиденное.
Однако новое воспоминание не заставляет себя долго ждать…
И так много-много раз…
Сколько именно? Я не считал. Честно говоря, мне было не до этого.
Лица, имена, фразы, события, места, где я когда-то бывал – всё это обрушилось разом, одновременно, как лавина из пазлов, которые я никак не мог собрать воедино. Голова шла кругом. Общая картина не складывалась, обрывки не совпадали, отчего весь поток воспоминаний казался мне одной сплошной бессмыслицей!
Вспышки изматывали. Каждая из них оставляла после себя тупую, давящую боль в висках, словно череп сжимали тисками. Тело было напряжённым, отзывалось судорожным вздрагиванием на каждый шорох или скрип. Ладони были постоянно влажные. Я ловил ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, даже когда приступ отступал, и в конце концов, я устал… Я так устал от хаоса, что был готов сдаться…
Одна часть меня кричала «Остановись, пока не поздно! Ты с этим не справишься! Ты не сможешь! Ты сломаешься!» Отчаянный крик звучал настолько убедительно, что я почти поддался его уговорам, но потом услышал другую половину себя. Она сказала мне: «Нет. Ты ни за что не остановишься, потому что твоё желание докопаться до правды сильнее страха, сильнее боли и этого ада. Правда, какой бы ужасной она ни была, – это единственный ключ от твоей темницы. Без неё ты так и останешься призраком… Ты должен знать, что случилось».
И это действительно было так…
Я хотел знать правду, хотел вспомнить, что произошло и ради этого, пересилив все сомнения, я выдохнул, собрался духом и продолжил соединять несоединимое.
Было сложно.
Иногда, это отстранённое состояние доводило меня до истерики, до рвотных спазмов от бессилия, но я говорил себе: «Терпи Костя, всё получится, ещё немного, ещё чуть-чуть. Ты уже близко, терпи».