– Ты ангел! И теперь ты у нас, моя птичка.
Легализация
Позже вечером, за чашкой чая, Ян и Нотан сели говорить по-настоящему. Тихо, напряжённо.
– Ты хоть понимаешь, Нотан, через что мы прошли? – мужчина вытащил из внутреннего кармана конверт с документами. – Вот. Всё настоящее: польские паспорта, визы, документы на имя Яна и Анны Стержицких с дочерями.
Нотан поднял брови.
– Стержицкие?
– Да. Польская семья из Варшавы, якобы бежали от фашистов. Мы родственники твоей жены, вернее ее двоюродного брата. Мы теперь твои, но польские.
– Умно… А, прописка?
– Завтра встану на учёт как беженец. Через профсоюз. Я ведь ювелир – могу стать часовых дел мастером в артелях. Наверняка, у тебя есть знакомства. Только нужна трудовая.
– Поможем. У меня сосед – старший по райсовету, из местных. Он любит Сару, она ему помогла, когда жена сильно болела. Он нам выпишет всё, как надо. Но потратить золото придётся.
Яков кивнул.
– Золото есть. И рублей Януш выменял. Вышло немного, но хватит, если жить скромно. Главное – паспорта настоящие. Старые уничтожим. Зато у нас теперь есть шанс.
Сара, входя в комнату, тихо спросила:
– А дети? Школа?
– Я займусь, – пообещал Нотан. – Лесю примем в школу, как внучку местного жителя. Марию можно устроить в музыкальное училище. Если дать взятку, её примут. Говорят, у них преподаватели из Харькова приехали. Ей туда дорога.
Анна, сидя в углу, впервые за вечер улыбнулась. В этом скромном доме, где пахло капустой и кошками, снова звучала надежда.
Гордость Нотана
На следующее утро после прибытия, когда в доме ещё пахло недопитым чаем и свежеиспеченными булочками, Ян вместе с Нотаном направился в портняжную мастерскую. Ателье находилось буквально через три дома по Мельничной! В том же ряду, где бакалея тети Сони и мастерская сапожника Фимы "Дыра в Сапоге". Идеально – утром вышел из дома, через пять минут уже за машинкой. Обедать домой сбегать – раз плюнуть. А если клиент срочный пришел, Сара с крыльца крикнет: "Нотан, клиент пришел! Брось шмонцес, иди работай!" Вывеска скромная, но гордая: "Артель 'Прогресс' – Индивидуальный пошив. Портновская мастерская Нотана Штерна." Вывеску красил сосед-маляр Моня, да так, что буквы слегка "плыли", но душа была вложена!
Ателье это существовало с начала тридцатых. Постоянный поток клиентов: от старушек с порванными платьями до щеголей, желающих "как у американской кинозвезды". Нотан всех выслушивал, мог посочувствовать "Ой, какой кризис!", дать совет "Вам, Сара Исааковна, не синий, вам бирюзовый – молодит!" и обязательно шутил "Шить будем? Или просто поговорим за жизнь?". В ателье всегда царил гомон, запах ткани и парафина, стук машинок и смех. Фима-сапожник частенько забегал "на огонек" и чай. Тетя Соня приносила свежих сплетен, пока была жива.