Я рассматривал дома; они были достаточно далеко, чтобы у них не пропало электричество. Кое-где горел свет: бессонница или интересный фильм, или компьютерная игра, или ночная переписка с незнакомцем. Или в степени бесконечность. Люди в своих замках, которые напичканы приборами и проводами. Я не могу подойти, постучать, поговорить. Меня интересовал только один дом. Дом, где мало электроники и много книг. Она жила одна и была той еще одиночкой, но я ей нравился.
Послышался шорох, шумное дыхание. Из густой травы выскользнула тень и стремительно приближалась ко мне. Я присел.
– Эй, старина, как ты меня учуял так далеко? А, Том?
Рыжая дворняга облизала сначала руки, а потом и подбородок. Пес вел себя предельно тихо, будто понимал, как важно хранить тайну. Достаточно потухшей лампы. Чем ближе я подходил, тем больше шансов, что ближайшая ветровая станция перестанет работать, медленно вращающиеся лопасти окончательно замрут. Любопытный хозяин выйдет на улицу со здоровенным фонарем, не забыв прихватить ружье, которое не убьет, но задержит до полиции. Хотя я лгу, никто не выйдет. Везде есть камеры и сканеры, которые быстро меня выловят. Нет, снова лгу. Я же остановлю ток в их жизнетворных проводах.
У каждого есть свой участок. Отдельный дом. Вся земля поделена на отдельные маленькие государства. Доверие исчезло. Дружелюбие сдохло. Остались только потребности. Весь мир существует исключительно через невидимую связь, через провода и антенны. Я же неведомое никому оружие, которое способно остановить новую жизнь.
По небу расплывалось кольцо спутников, в ночи подсвеченное солнцем. Звезды замерли, наблюдая, как искусственные обманщицы плывут по космическому течению. Траектории рассчитаны, все движения отработаны, каждый световой шарик перерабатывает и передает данные. Массивы данных как мириад звезд вокруг.
Я же вместе с Томом иду по знакомой дорожке, поросшей одуванчиками и подорожником. Бабка весь двор заливала водой, чтобы трава росла как можно выше. Она говорила, что тогда там селится травяной народец, который глубокими ночами устраивает танцы, за которыми она любит наблюдать. Тропа приводит меня к острой игле света, что упала от приоткрытой двери, за которой наверняка расстилается дымное поле с разноцветными шерстистыми буграми, бумажными горами и свечно-мотыльковым солнцем. Том привел меня к новому-старому миру.