– Нужна помощь специалиста, – решительно сказал Жарков. – Кого-то, кто разбирается в древних ритуалах и археологии лучше, чем мы с вами.
– Вы кого-то имеете в виду?
– Да. Ксению Сергеевну Оболенскую. Она – лучший археолог и этнограф в Империи. Если кто и может разгадать планы ордена, то только она.
– Где её найти?
– Последние новости о ней пришли с Вятки. Она руководит раскопками в древнем монастыре. Но добраться туда сейчас, в такую погоду…
– Добраться можно, – перебил Вяzemский. – У меня есть санные упряжки и опытные возницы. Вопрос в другом – согласится ли она помочь?
Жарков улыбнулся:
– Ксения Сергеевна не тот человек, который откажется от возможности изучить подлинные древние артефакты. Особенно если речь идёт о спасении Империи.
Где-то в дальнем конце коридора послышались шаги. Оба мужчины настороженно прислушались. Шаги приближались – размеренные, тяжёлые, явно принадлежавшие человеку в сапогах.
– Поздновато для прогулок по дворцу, – тихо заметил Вяземский, инстинктивно положив руку на рукоять сабли.
Из полумрака коридора появилась фигура в тёмном плаще. Человек шёл не торопясь, словно прогуливался по собственному дому. При свете керосиновой лампы стало видно его лицо – худощавое, с острыми чертами и пронзительными тёмными глазами. На лацкане плаща поблёскивала серебряная брошь в форме двух переплетённых змей.
– Добрый вечер, господа, – произнёс незнакомец низким, бархатистым голосом. – Или уже ночь? Время так быстро летит, когда занимаешься интересным делом.
Вяземский выступил вперёд:
– Кто вы такой? Как вы попали во дворец?
Незнакомец усмехнулся:
– Илларион Мстиславич Щур, к вашим услугам. А что касается того, как я попал сюда… скажем так, у меня есть давние связи с этим местом.
– Покажите документы, – потребовал Вяземский.
– Документы? – Илларион рассмеялся. – Мой дорогой майор, некоторые люди не нуждаются в документах. Особенно когда речь идёт о делах высшей важности.
Жарков схватил Вяземского за рукав:
– Дмитрий Павлович, брошь… посмотрите на брошь.
Илларион проследил направление их взглядов и театрально коснулся украшения на лацкане:
– А, вы заметили. Красивая вещица, не правда ли? Очень древняя. Символизирует единство противоположностей – мудрость и силу, знание и действие.
– Вы член ордена "Серебряного Целования", – не спросил, а констатировал Вяземский.