, но в них мерцали
обрывки чужих снов.
В руке – Игла Забвения. Длинная, тонкая, будто сотканная из тьмы и лунного света. На лезвии – трещины, и сквозь них сочился звук (детский плач? Скрип перьев?).
– Ты-ы-ы не зде-е-есь…
Голос Эхо-Ткача рассыпался на десятки шёпотов:
«не здесь» – шептала старуха.
«не здесь» – стонал ребёнок.
«НЕ ЗДЕСЬ» – рычало что-то древнее.
Игра
Эхо-Ткач скользнул вперёд, не касаясь пола. Его крылья-страницы шелестели:
«Михаэль боялся тебя. Боялся, что ты вспомнишь. Но я.… я благодарен. Ты его боль. А боль – это единственное, что остаётся реальным.»
Он поднял Иглу.
– Давай проверим, что скрыто под твоей пустотой.
Молчальник вскинул руки – песок взлетел, образуя стену:
«НЕТ»
Эхо-Ткач рассмеялся.
Игла вонзилась в буквы.
Песок вскрикнул (да, именно так) и осыпался мёртвой пылью.
Погоня
Пустышка схватила первый осколок (стекло с лицом).
Последствия:
Её рука стала прозрачнее.
В ушах зазвучал голос: «Ты действительно хочешь это видеть?»
На полу отразилось не её движение, а чья-то чужая, бежит (девушка в золотом плаще, спотыкающаяся о собственные слёзы).
Эхо-Ткач заметил.
– А-а-а, вот ты где!
Он распахнул крылья – страницы полетели к ней, как ножи:
Одна вонзилась в плечо – воспоминание (холодные пальцы на её шее).
Другая обожгла щёку – чужая боль (крик, который она никогда не кричала).
Побег
Она нырнула под трон (дыра в груди Молчальника расширилась, словно зев).
За спиной – звук рвущейся ткани (Ткачиха? Или само пространство?).
Впереди – дверь, но не та, через которую вошла. Новая. На ней – надпись кровью:
Глава 3. Чернильные коконы
Эхо-Ткач не преследовал. Он замер у разбитого зеркала, проводя Иглой по трещинам.
– Беги, маленькая ошибка. Но знай: ты собираешь не его память… а свою.
Дверь захлопнулась.
В последний момент она увидела:
Молчальник падает на песок, его силуэт растворяется.
Надпись на песке: «ОНА НЕ ТА».
В дыре его груди – мерцание (лицо? Нет… часы?).
Тишина.
Потом —
Звук вязальных спиц.
"Спицы стучали: тук-тук-скрип."
Монолог Пустышки:
«Я не знаю, чьи воспоминания я собираю. Не знаю, почему они разбиты. Но когда я держу этот осколок…
…мне кажется, будто кто-то зовёт меня по имени.
Какому-то другому имени.
Не тому, которого у меня нет.»
Другая сторона двери
Дверь с кровавой надписью закрылась, оставив после себя лишь липкий след