– Не говори ерунду, – ответила Пушпа. – Ты как отец, в самом деле. Только и знаешь, что других винить в своих проблемах.
На лбу у Смиты забилась жилка. Она впервые слышала, чтобы о ее отце отзывались столь пренебрежительно.
– Вы лжете, – выпалила она. – Мой папа… Он в тысячу раз благороднее любого из вас. – Произнеся эти слова, она вдруг поняла, зачем пришла в дом этой кошмарной женщины: чтобы сказать ей в лицо то, что папа всегда стеснялся высказать в силу воспитания.
Пушпа помрачнела.
– Ты сюда приехала спустя столько лет воду мутить? – прошипела она. – К чему этот спектакль, это шоу? Приходишь ко мне на порог и грязью меня поливаешь? У вас в Америке так принято обращаться со старшими?
Смита наклонилась вперед.
– Нет, – медленно ответила она, пристально глядя на старуху. – А у вас в Индии так принято обращаться с детьми?
Пушпа потрясенно ахнула и вскочила.
– Убирайся. Уходи. Прочь из моего дома!
Смита вытаращилась на Пушпу и вдруг пришла в ужас от того, какой оборот принял их разговор.
– Тетя, давайте не ссориться, – сказала она. – Я пришла, чтобы узнать кое о чем. Хотела, чтобы мы поговорили… Пожалуйста.
– Джайпракаш! – завопила Пушпа. – Ты где?
В комнату торопливо вошел старик с темной кожей – повар; Пушпа повернулась к нему и сказала:
– Проводи мэмсахиб до двери.
Старик растерянно переводил взгляд с хозяйки на хорошо одетую молодую женщину. Смита подняла руки и встала.
– Не утруждайтесь, – сказала она слуге. – Я найду выход.
Возвращаясь к дамбе, Смита едва волочила ноги и злилась на себя за импульсивный поступок, ужасаясь, как легко миссис Патель удалось обвинить ее в том, в чем она была совсем не виновата. Чего она вообще надеялась добиться этим дурацким визитом? Пристыдить Пушпу, заставить ее извиниться и потом рассказать об этом папе, напомнить миссис Патель, что прошлое рано или поздно ее настигнет? В итоге перед ней захлопнули дверь – уже во второй раз.
«И почему меня это удивляет?» – спросила она себя, переходя улицу. Она давно работала журналисткой и знала, как легко люди придумывают оправдания своим прошлым проступкам. Никто по доброй воле не назначит себя злодеем в своей жизненной истории. С чего она решила, что Пушпа не спит ночами из-за случившегося с их семьей? С какой стати ей переживать из-за прошлого, когда на обломках старого города каждый день возводят новый Мумбаи? «Смотри в будущее, дочь, – говорил ей отец. – Думаешь, почему пальцы твоих ног смотрят вперед, а не назад?»