– Пегас – тоже конь! А коли человек имеет склонность к написанию стихов и поэм, то, значит, владеет Пегасом, а значит, конь у меня имеется, – отшутился бродяга. – Что тут у нас? Хлеб? Сыр? Запеченные яйца есть?
Незваный товарищ огляделся, приметил рядом барабан от развалившейся колонны, подкатил и уселся рядом. В серой траве порскнула зеленая ящерица, нашедшая себе убежище под каменным обломком.
– Ну, так чем потчуете? Я бы не отказался от каши с салом, но таверна у вас, смотрю, захудалая, подобных яств не подают.
Я протянул ему кусок хлеба и сыр. Достал из мешка вторую флягу.
– Не, питье не надобно. У путника фляга всегда с собой! – он продемонстрировал мне серебряную флягу, откупорил, глотнул. – Фалерн. Настоящее Опимиево вино того года, когда был убит Гай Гракх.
Я разглядывал наглого сотрапезника с интересом. Он тоже наверняка был из беглецов. Во-первых, шел пешком из Города в одиночестве. И припасов в дорогу у него было чуть. Но на тех, прежних, кого я встречал, он походил мало. Во-первых, к путешествию он обстоятельно подготовился: башмаки его были удобны, в руках – посох, прочный и на вид не тяжелый, под плащом – туника из плотной шерсти, а под нею – еще одна, поплоше, к тому же виднелась котомка с ремнем через плечо, у пояса фляга и нож в кожаных ножнах. Он был далеко не молод, то есть лет ему было где-то за шестьдесят, а то и сильно за шестьдесят, но держался он прямо, голубые глаза его смотрели весело, а жилистые руки явно отличались силой. У него были курчавые волосы, в молодости наверняка черные как смоль, а сейчас почти совсем седые, но кое-где черные пряди еще мелькали в густых завитках, да и брови не поседели, оставались совершенно черными, будто насурьмленные.
– Да что ты стоишь, парень, садись с нами, поешь да попей, глотни фалерна, – стал угощать меня седой моими же припасами. – Как тебя звать-то, парень?
– Марк.
– Послушай, Марк, это конечно неприятно, что теперь в Риме на улице могут сграбастать человека, свериться с папирусом, и если твое имя есть в его веселом списке, взять и отрубить тебе голову на Марсовом поле. А предварительно высечь так, что на спине у тебя останется одно голое мясо. А могут быстренько свернуть шею, а потом уже голову отрубить. Слышал про такое?
– Слышал, – я неохотно кивнул.
– Но мы сами устроили себе такое веселье и некого нам больше винить, кроме как самих себя.