Я тоже бежала – в новую и, как мне казалось, счастливую жизнь. К тому же назвалась своим настоящим именем, а не тем, под которым меня знали в пансионе. Матильда Лоран – так меня звали в той, еще прежней жизни. Тиль – так меня звала только мама.
Мы с Дэллой вполне могли попасть в новый переплет – почти без денег, знакомств и жилья, но, видимо, сама судьба хранила нас. И когда почтовый экипаж пересек несколько городов, остановившись в последнем, у самой границы, каждой из нас удалось быстро найти работу.
Я устроилась вторым помощником библиотекаря в одну из старейших магических академий, располагавшихся в этом богом забытом городке. Говорили, что когда-то она была одной и лучших и находилась под патронажем самого короля.
Но с тех пор прошло несколько веков, и сейчас академия переживает не лучшие свои времена. Замку не хватает косметического ремонта, да и вместо отопления здесь по-прежнему только камины. Так что зимой по коридорам гуляют холодные ветра, заставляющие дрожать от холода и передвигаться короткими перебежками.
Платят здесь мало, но есть то, что я ценю сейчас больше всего: собственная комната, полный пансион, тишина и покой. И свобода… Которую я жадно вдыхала первые дни после побега и не могла надышаться. Заново привыкая, что не нужно следить за каждым своим словом, жестом, взглядом. Не нужно приклеивать на лицо дежурную улыбку и кивать в правильных местах.
А еще здесь есть книги. Множество книг, возраст некоторых насчитывает более тысячи лет. Ведь я все еще надеюсь разыскать способ вернуться в свой родной мир, ниточка с каждым из года в год становится все тоньше.
Отогнав грустные мысли, я выхожу на улицу, щурясь от яркого солнца и спеша вперед – туда, где уже стоит мой коллега и приятель, первый помощник библиотекаря Фабио Маркс.
– Прибытие ожидается через десять минут, если почтовый экипаж не опоздает, – произносит он, приветливо кивая мне. Я искренне улыбаюсь в ответ. Фабио чем-то напоминает мне мою погибшую подругу – у него тоже вьющиеся волосы, только каштановые, и зеленые глаза.
Правда, в отличие от жизнерадостной Алайи, приятель тот еще педант. Одевается с иголочки, всегда ходит чинно, с выпрямленной спиной, и больше всего на свете любит порядок. А еще я чувствую, что нравлюсь ему, хотя он никогда не переходит черту в наших отношениях. Как будто знает, что взаимностью я не отвечу.