– Ваше превосходительство, прошу о снисхождении. Поспособствуйте тому, чтобы я лично посмотрел на место преступления. Я не убивал Кулагина и хотел бы иметь возможность доказать это, – сказал я, но, не найдя отклика у губернатора, продолжил: – По документам… Если позволите мне разобраться в некоторых делах, прежде всего, связанных с моим имением, то и я пойду навстречу.
Фабр задумался. Он тер рука об руку, показывая тем самым, что сильно нервничал, посматривал то на меня, то на Молчанова, продолжаюшего молчать и буравившего взглядом хозяина губернии.
– Что скажете, господин Молчанов? – спросил губернатор у земского исправника.
– Что прикажете, так и будет, ваше превосходительство! – выкрикнул Молчанов.
– Ревизора удалось направить в сопровождении с моим помощником в Павлоград. Они прибудут не раньше чем через четыре дня, но и не позже, чем через пять. К этому времени нужно придумать, как оправдаться. И если не получится… – губернатор посмотрел на меня гневно. – Вы, господин Шабарин, заполучите в моем лице своего недоброжелателя.
– Я понял вас, ваше превосходительство. Но могу ли я рассчитывать на то, что бумагам, что собраны мной, всё же дадут ход? Понимаю, что сильно рискую потерять ваше расположение и помню наш разговор прежде, но… Душа болит за державу, – сказал я и почти что не слукавил.
Я верю, что я в том не одинок – не могу оставлять преступление без наказаний, верю в справедливость, при том понимаю, через какую именно грязь приходится порой пробираться, чтобы найти путь к правде. Не мог я оставить без наказаний тех, кто замешан в преступлениях против государства.
– Может быть, вас порекомендовать в Третье Отделение? У вас некое обостренное чувство справедливости. Впрочем… и там… – губернатор не стал договаривать, что именно «там».
– Так как же, ваше превосходительство, прошу милосердно простить меня за вмешательство. Прикажете отпускать господина Шабарина? – все еще стоящий по стойке «смирно», ну, как умел, выпятив пузо вперед, спросил Молчанов.