– Бабушка, а суп остыл! – кричала ей с кухни внучка.
– Сейчас подогрею! – и Татьяна знала, что мамочка, справившись с дрожью в руках, аккуратно поставит кастрюльку на плиту.
Возвращаясь домой с работы, дочь всегда заставала маму у порога:
– Ну как ты тут, мам, устала?
– Так я же тут не одна, вон у меня здесь какие помощники, – Нина Митрофановна обнимала Таню, и та чувствовала, как бьётся мамино сердце – огромное, способное вместить всю их большую семью, как вместе с тремором трепещет её душа, оставаясь такой же, что когда-то собирала за общим столом много людей.
Часто, вспоминая ту маму, Татьяна видела её руки:
– те, что месили тесто для семейных пирогов,
– те, что гладили по голове её детей,
– те, что дрожали, но всё равно несли чашку чая со словами: «Пей, дочка, поди устала там на работе тяжести таскать».
Такими они и остались в памяти Тани – тёплыми, живыми, дающими. Даже, когда уже почти не слушались.
Пятьсот рублей в кармане. Оля
Самая младшая в семье – Ольга. Работая учителем географии и биологии в соседнем районе, вырваться к маме ей удавалось лишь на каникулах или во время отпуска. Поэтому визиты были редки. Когда же это случалось – Нина Митрофановна встречала её так, будто не видела годы.
Каждый приезд начинался одинаково трогательно – едва дочь переступала порог, мамочка крепко обнимала её и подолгу не отпускала, замирая в этом объятии на несколько минут. Она неизменно удивлялась, если Ольга приезжала без предупреждения, «сюрпризом». Вечерами за чаем они вели душевные разговоры. Мама расспрашивала про школу, про детей, про Олиного мужа, про их дела на работе, про то, как живётся ей там. Особенно запомнились Оле дни рождения матери, которые собирали всю большую семью вместе: песни, танцы, общее веселье. Мамочка очень любила, когда приезжали с внуками. Но ярче всего в памяти дочери сохранилось не тепло этих встреч, а тепло объятий самой мамочки, когда можно было прилечь с ней рядышком под бочок.
Провожала мама всегда до самой дороги, где останавливался проходящий автобус. А это было целых три с половиной километра в одну сторону, добрых полчаса пешком. И шла она не просто так – обязательно хватала какую-нибудь сумку или пакет, чтобы помочь донести. Каждый отъезд она пускала слезу, когда Оля уже садилась в салон. Потом мамочка стояла и махала дочке, пока отъезжающая маршрутка не скрывалась за горизонтом. А по возвращении домой Ольга частенько обнаруживала у себя в кармане пятьсот рублей, которые мама незаметно засунула ей «на дорожку».