Ратибор посмотрел на языки пламени, которые пожирали темноту, потом на своего огромного, яростного побратима, затем на изможденную ведунью. Его армия. Кувалда и скальпель. А он сам – воля, что направит их. Он понимал, что охота началась. И неясно было, кто в этой охоте зверь, а кто – охотник.
– Значит, будем распутывать, – сказал он так просто, будто речь шла о спутавшейся веревке. – Нить за нитью.
Они будут охотиться на тени.
Утреннее солнце, пробивавшееся сквозь туманную дымку над Днепром, казалось наглым и неуместным. После липкой, беззвездной тьмы в лесу и ледяного дыхания Нави, обычная жизнь Киева выглядела хрупкой, фальшивой театральной декорацией. Ратибор въехал в город с чувством, будто несет внутри себя склянку со смертельной чумой, и одно неосторожное движение может заразить все вокруг.
Разговор с князем был коротким и предсказуемым. Ратибор доложил сухо: «Враг не прост. Я взял в помощь знающих людей. Идем по следу». Он намеренно использовал расплывчатое «знающих», и Ярополк, которому сейчас было не до мистических тонкостей, не стал уточнять. Его политическое чутье требовало одного – результата. Он хотел голову на блюде, будь то голова колдуна, варяга или боярина-изменника. Ему было все равно, чья.
– Просто принеси мне головы, воевода, – бросил он на прощание, и в этом приказе было больше страха за свой трон, чем за свой народ.
Их убежище было глубоким, выложенным камнем погребом под заброшенной лавкой кожевника на самом краю Подола. Здесь пахло сырой землей, плесенью и остатками старого, прокисшего вина. Единственная сальная свеча, поставленная Ратибором на перевернутую бочку, бросала на стены дрожащие, уродливые тени, превращая маленькое помещение в подобие древней гробницы. Это было идеальное место для совета тех, кто собирался охотиться на призраков.
– Все капища, все старые погосты, все места, где собираются эти бородатые волхвы старой веры – надо проверить! – прорычал Всеслав. Он не мог стоять на месте и мерил шагами тесное пространство, отчего его тень металась по стенам, как огромный, пойманный в клетку зверь. Он легонько подбрасывал в руке свою секиру, словно она была продолжением его руки. – Нагрянуть разом, перевернуть все вверх дном! Тряхнуть как следует! Раскроить пару черепов, и кто-нибудь обязательно споет, как соловей!