Родители вставали очень рано, не позже пяти часов утра. Мать растапливала печь, а отец шел кормить и поить скотину. В небольшом сарайчике, пристроенном к правой стене хаты, жили корова, поросенок и куры. Для поросенка в печи мать варила большой чугун мелкой картошки. Осенью, когда уже были тыквы, сверху на эту картошку клали половинку сладкой тыквы, накрывая картошку этой тыквой, как шапкой. Отец заранее проверял, чтобы тыква была сладкой, не сладкие тыквы отдавали поросенку. Приготовленная таким образом тыква, была очень вкусной, и дети съедали ее очень быстро.
Поскольку печь топилась один раз в сутки, то и еда готовилась на весь день. В чугунке поменьше варился борщ или фасольный суп, с небольшим кусочком сала. Мясо там бывало только по праздникам. В небольшом горшке тушилась картошка с салом, или варилась каша. И, в совсем маленьком горшочке, варился утренний суп, с капустой или с вермишелью, заправленный подсолнечным маслом. Завтракали всегда этим супом. Дополнительно к нему, по выходным, мать еще иногда жарила яичницу. Для детей это уже был праздник. Позавтракав, родители уходили на работу, обычно, отец на весь день, а мать – до трех или четырех часов дня. Когда дети просыпались, бабушка кормила их супчиком и чаем, после чего они бежали гулять. Днем бабушка рогачом доставала из печки чугунок с фасольным супом или борщом, и кормила внуков. На второе были каша с зажаркой4, или тушеная с салом картошка. К тушеной картошке всегда были огурцы или помидоры: свежие или соленые. Ну и чай или молоко, с кусочком булки. Вечером, после того как мать подоит корову, она всегда поила детей парным молоком. Ивану парное молоко очень нравилось, уж очень вкусным оно было, а вот Алина его не очень любила, но мама заставляла выпить его, хотя бы одну кружку, так как для детей оно очень полезное.
Хлеб всегда был свой. Мать пекла его по воскресеньям. В субботу вечером она замешивала в деже5 тесто и ставила ее на теплую лежанку. Всю ночь тесто бродило и поднималось, к утру оно уже поднимало крышку дежи, а, иногда, даже вываливалось через край. Утром, после того как еда на день была приготовлена, мать убирала из печки лишние угли, раскладывала тесто по формам, и ставила их в печь. Хлеб получался очень вкусным, ароматным и мягким. Мать намазывала детям по куску свежеиспеченного хлеба чесноком и давала по куску сала, это было для них истинное блаженство, частенько одного куска такого хлеба им было мало, и они просили еще. А еще этот хлеб очень долго не черствел, так как для его выпечки, в определенной пропорции, смешивалась пшеничная и ржаная мука. Одновременно с выпечкой хлеба, в печи грелся большой чугун воды для помывки. Воду для помывки приносили от соседей. У них во дворе был и свой колодец, но вода в нем была очень жесткой, после помывки головы в такой воде, косы невозможно было расчесать, волосы слипались между собой, и, при расчесывании, вырывались клоками, а при помывке в мягкой воде, они были мягкими и пушистыми. Управившись с выпечкой хлеба, мать устраивала для детей банный день. Она заносила в хату большие железные ночвы, в которых, по очереди, и купала детей. Мыться дети не любили, так как мыло всегда попадало в глаза и щипало. Иван, на время мытья головы, закрывал глаза, и этим немного спасался, а вот у Алины так не получалось, ее косы нужно было мыть слишком долго, она не выдерживала долго сидеть с закрытыми глазами, открывала их, мыло тут же попадало в глаза, и она начинала громко плакать. Ни одна помывка без слез не обходилась.