Казалось, он прочитал меня слёту. Сразу! Он видел всё: мой страх, моё отчаяние, мою дешёвую блузку и отчаянную надежду, которая привела меня сюда.
– Садитесь, – его голос оказался на удивление тихим, но глубоким, с лёгкой хрипотцой. Бархат, в который для надёжности завернули осколки льда.
Я опустилась на краешек стула для посетителей, чувствуя себя подсудимой. Он не взял в руки моё резюме. Он и так знал всё.
– Зачем вам столько денег, Вероника Романова? – спросил он вкрадчиво, не отрывая от меня своего гипнотического взгляда.
Ни «здравствуйте», ни «расскажите о себе». Сразу в суть. В самую больную точку.
Вопрос застал меня врасплох. Я ожидала чего угодно: вопросов об опыте, о навыках, о рекомендациях. Но не этого. Он бил на поражение.
Я сглотнула, пытаясь унять дрожь в голосе. В кармане моего жакета лежал дешёвый телефон, на заставке которого улыбалась Лиза. Я мысленно вцепилась в этот образ, как утопающий в соломинку.
– Чтобы купить жизнь, – ответила я тихо, но твёрдо, глядя ему прямо в глаза.
На его тонких, жёстко очерченных губах мелькнула тень усмешки. Она не коснулась его глаз, они остались такими же ледяными.
– Чужую жизнь за свою свободу? – он чуть склонил голову набок, с хищным любопытством разглядывая меня. – Интересный обмен. Вы готовы к такой сделке?
Он видел меня насквозь. Он понимал, что я не просто ищу работу. Я ищу спасения. И он наслаждался этим. Наслаждался своей властью решать, дать мне это спасение или растоптать и вышвырнуть вон.
– Я готова ко всему, Марк Валерьевич, – произнесла я, и в моём голосе зазвенела сталь, рождённая отчаянием.
– Ваш отец, Степан Романов, – продолжил он, лениво постукивая по столу длинными пальцами, – тоже любил интересные обмены. Ставил всё на кон. И в итоге проиграл не только свои деньги, но и чужие. Долг перед моими структурами он так и не вернул. Довольно безответственно, не находите?
Кровь отхлынула от моего лица. Так вот в чём дело. Это не просто собеседование. Это показательная порка. Он всё знал с самого начала. Знал о долгах отца, о нашем отчаянном положении. Моё резюме не было случайностью. Оно было наживкой, которую я, обезумевшая от страха рыбка, с готовностью проглотила.
– Мой отец был хорошим человеком, – выдавила я, чувствуя, как начинают дрожать губы. – Он допустил ошибку.