Я кивнула один раз. Коротко, как подтверждают огонь.
– Принято. Остальные – займитесь фоновым шумом. Нужна отвлекающая волна: информационный слив, фальшивый маршрут, следы, которые ведут в Дэгу. Пусть он думает, что вышел из-под прицела. Нам не нужен его страх. Нам нужно, чтобы он расслабился. До того, как пуля сорвет иллюзию.
Несколько человек переглянулись. Один из старших уже достал терминал, набирая команду. Другой молча сверился с данными.
Я встала. Без резких движений, но не медленно. Ровно с той точностью, с какой запускают систему, которую нельзя остановить. Ладонь скользнула по столешнице: холодное дерево, отполированное чужими решениями. Здесь принимались приговоры, от которых зависели границы и жизни. Сегодня очередь за моим.
– Это не просто возмездие, – сказала я, не повышая голоса. – Это напоминание.
Сделала шаг к центру стола, вбирая в себя внимание всех пятерых.
– Отец учил: в мире власти слово – валюта, а кровь – залог. И если нас перестанут бояться, мы перестанем существовать как фактор. Так что, если он не заплатил за чужую смерть, он расплатится своей.
Тишина затвердела, как свежеотлитый металл. Затем кивки. Синхронные, без слов. Как у исполнителей, знающих, что директива уже отдана и обратного пути нет.
Арон подошел ближе. Стал у плеча, почти не касаясь.
– Ты становишься такой же, как он, – произнес он негромко. Не обвиняя. Просто факт.
Я смотрела вперед, не оборачиваясь.
– Нет, Арон. Я становлюсь тем, чего даже он бы не рискнул создать.
Когда двери закрылись, и звук шагов растворился в гулком теле особняка, я осталась одна.
Воздух в кабинете стоял, как архивированный файл – плотный, упорядоченный, насыщенный следами тех, кто здесь принимал решения, перекраивавшие мир. Пахло выветрившимся табаком, старой кожей и тишиной, слишком долго державшей свою цену.
Стол передо мной. Не мебель – конструкция власти. Алтарь, на который я уже положила все, что имело вес вне системы: выбор, юность, иллюзию нормальности.
Я стояла, как завершенная формула. Все переменные сведены. Все допуски учтены.
Кроме одного.
Я хотела просто быть.
Не решением. Не функцией. Не стратегией с предустановленным риском.
Быть той, кто спорит с подругами в голос, забыв про мимику. Кто теряется, выбирая помаду, потому что мнение случайного мальчика – важнее траекторий. Той, кто злится на преподавателя по матанализу, не потому что он мешает плану, а потому что он просто зануда. Той, кто засыпает на лекции и просыпается на кофе с теми, чьи имена нельзя найти в системе наблюдения.