Код из лжи и пепла - страница 56

Шрифт
Интервал


– Да, вот этот, – я указала на последний шоколадный эклер. Пальцы дрожали, выдают больше, чем слова.

Он – тот, кто был слишком – не просто подошел к кассе. Он прорезал пространство, словно скальпель, выверенно и безошибочно, с точностью хирурга. Каждое движение – рассчитанный алгоритм, заранее просчитанная кинематика.

– Американо, – его голос…

Если бы звуки имели плотность, он был бы текстильным и опасным одновременно: бархат темного кофе и отголосок металла, касающийся нервов. Тембр ниже комфортного. Инстинкты отзывались на него быстрее мыслей. В этом голосе было то, что не приручить.

– И… – он задержался, ровно на вдох, как пауза перед выстрелом. Я чувствовала на себе его взгляд – не глядя прямо, а как рентген – сквозь. А потом, с оттенком нарочитого удовольствия, он добавил:

– Шоколадный эклер.

Какого. Черта.

Сознание гудело, пульс сначала нырнул вниз, а потом рванул вверх – словно электрический разряд по венам. Лифт. Взгляд. Теперь это?

Он просто живет, разрушая мое чувство реальности? Или у него была своя цель, прописанная в подпольной редакции сценария моей жизни?

Айя, спокойно.

Это всего лишь случайность. Вероятность такого совпадения в городе с плотностью населения 15 603 человека на квадратный километр – минимальна, но не нулевая. Теорема Байеса допускает и это: даже самый невероятный исход может быть всего лишь шумом в системе.

– Придется выбирать что-то другое, – Лиам вздохнул, не заметив, как во мне взметнулась внутренняя температура, словно лавина, готовая сойти с места.

А я просто застыла. Как при сбое системы: внешне все функционирует, но внутри процессы замерли.

Холодок – тонкий, предательский – проникал под кожу, полз по позвоночнику, оставляя за собой цепочку безмолвных импульсов.

Этот человек не просто смотрел – он деконструировал. Его взгляд разбирал меня послойно, неторопливо и с точностью анатомиста, готовящего экспонат к разбору.

Инстинкт поднял тревогу, как сигнал на ядерном объекте: ты не субъект. Ты – мишень.

В этом взгляде было древнее знание охоты. Не просто наблюдение, прелюдия к атаке. Не прыжок, но замер перед ним, когда хищник уже рассчитал траекторию и ждет, пока ты сделаешь неверный шаг.

Он сделал заказ – спокойно, методично – и отошел к стене. Не ушел, остался. Его взгляд продолжал резать, вскрывать. Он пил мою реакцию, как вино с многослойным букетом: терпкое, зрелое, тревожное.