Прошло десять лет – и снова гроб, цветы, похороны. Умер брат. Я до сих пор не поняла, что он умер. Тридцать лет прошло, а я всё никак смириться не могу. Розы не..на..ви..жу! Володя их очень любил. И домой приносил, и мне часто дарил. Поэтому и гроб был весь розами усыпан!
На дворе зима, холод и вьюга, а над могилой витает запах лета. Для меня слова «горе» и «роза» – синонимы. Мои знакомые мне розы не дарят, а когда я к ним прихожу – убирают гвоздики и розы куда подальше. Понимают люди, тяжело мне вспоминать… Были бы живы папа и брат – я бы разве так жила? Во всяком случае, обижать бы меня никто не посмел. А без них… Да что говорить?! Сиротство – оно и в Северной Африке сиротство.
Розы мне дарит дочь. Из года в год, каждый мой день рождения. Сколько раз я говорила – не надо этого делать. Тяжело мне.
У меня рассказ есть. В нём чёрным по белому написано: «Я ненавижу розы!» Читала ведь. И всё равно дарит!
Тридцатого ноября я поминаю папу и маму и меня начинает сковывать страх… Скоро мой день рождения и мне опять подарят розы! И я снова буду хоронить брата…! Перед глазами встаёт его лицо – бледное и неподвижное, с чёрными впадинами глазниц. Горят свечи. Много свечей… Колеблются их красные жала… Колеблется воздух… Сладко пахнут увядающие розы… И мне кажется, что брат дышит… Его живым положили?! Это летаргический сон!!! Я отзываю маму в сторону, встаю перед ней на колени. Утыкаюсь головой в траурное платье.
– Мама, прости меня! Разреши раздеть Володю. Он жив… Я не верю…
Мама пугается, поднимает меня с колен…
– Даша, Дашенька! Успокойся! Пожалуйста, я тебя прошу…!
– Мама, давай разденем…
Мама соглашается. Подходит к гробу, просит всех выйти. Извиняется. Что– то говорит про одежду…
Люди выходят… Я растягиваю галстук, расстёгиваю пуговицы на рубашке… Краем глаза вижу мамино лицо, залитое слезами… Прикладываю руку. Пульса нет… На груди крестообразные наклейки…
Вскрытие…! Он же молодой… Они в нём копались… И мама видит… Поворачиваюсь к маме – Ма..ма..
Пианино перевернулось и забренчало… Володя ставит его на место и мы в четыре руки играем «собачий вальс». Розы машут головками, игриво подмигивают… Я сбиваюсь с такта… Володька смеётся, называет меня мазилой, обнимает за плечи…
Лето… Жара… Папа с мамой живы, а мы с Володей молоды и ничего плохого не может случиться…!