Истории одной упряжки - страница 3
И вот они в Арктике. Когда собак вместе со всем снаряжением выгрузили на снег у огромного озера Таймыр, Джипси почувствовала себя дома. Кругом была тундра, о которой она мечтала ещё щенком, лёжа в темной будке под тёплым материнским брюхом. В первый день от ослепительно белого снега ей то и дело приходилось прикрывать глаза. Но сейчас над северными горами, окружавшими экспедицию, гуляла пурга, и не было видно ничего дальше нескольких метров. Горы назывались Бырранга. Люди здесь никогда не жили – слишком уж тут холодно и пустынно.
Сидя за нартами, человек начал дремать. Под накинутым сверху полотнищем было темно, снег шуршал монотонно и усыпляюще. Начавшие было подмерзать ноги, казалось, согрелись.
В голове его появлялись неясные образы. Проплыл большой лохматый овцебык, за ним люди в меховых одеждах с луками и стрелами. Вдруг совсем близко выскочил северный хомяк лемминг, пискнул, взлетел куда-то вверх, начал падать и мгновенно исчез.
Видения были странные: казалось, человек смотрел на всё снизу вверх. И только лемминг был чересчур большим, словно морская свинка.
Появилась лохматая собака, очень похожая на Джипси, и начала лаять, будто говорила: «Вставай! Беги за мной!» Человек, как это бывает во сне, вовсе не удивился тому, что всё понимает.
Джипси тоже снилась весенняя тундра. Снилось стойбище оленеводов с их чумами, оленями и одетыми в меха смешными детьми. С юга тянулись гуси, люди готовились к охоте.
Она лежала на солнце у глухой стены чума и наслаждалась теплом. Вдруг перед её носом выскочил жирный, лоснящийся лемминг. Джипси мгновенно подхватила его зубами, подкинула вверх, и лемминг исчез. Наступало лето – самое сытое время года в тундре.
Неожиданно она увидела мать. Та, казалось, была чем-то встревожена.
Лень было Джипси вставать с нагретой солнцем кочки, но она всё же поднялась, привычно потянулась навстречу и вдруг проснулась.
Под снегом было тепло и уютно, однако тревога не отпускала.
Собака нехотя пробила головой макушку сугроба и стряхнула с шерсти налипшие комья.
Метель не закончилась, но, кажется, начала уставать. Похолодало, и по краям долины проявились мутные, едва различимые силуэты гор.
Джипси огляделась, шумно втянула носом наполненный снегом воздух и сипло залаяла.
Из своего сугроба вылез и подал голос чёрно-белый Кас, потом, у самых саней, поднялись работяги Черке́, Бакс и Ромка. Кто-то взял первую ноту, и вся упряжка разом перешла с лая на вой. Одни собаки стояли, вытянув глотки к мутно-белому небу, другие лишь лениво высунули головы из-под снега, продолжая лежать. Выли на дюжину голосов, дружно и красиво, как тысячи поколений северных собак до них…