Джулиус Гун.
Второй школьный староста. И основной источник неприятностей в моей жизни.
Один его вид пробуждает во мне такую острую, звериную ненависть, что я сама себе поражаюсь. Трудно поверить, что у человека с таким ужасным характером может быть такая приятная внешность, и наоборот – что у такого красавчика настолько отвратительный характер. Все равно что открыть коробочку, перевязанную прелестной шелковой лентой, и обнаружить ядовитую змею среди конфетти и золотой фольги.
Змея останавливается в трех шагах от меня. Нас разделяет клочковатый участок пожухлой травы. Нейтральная территория.
– Что-то ты рано, – говорит он, вальяжно растягивая слова, будто ему лень их произносить. За десять лет, что мы знакомы, Джулиус еще ни разу не поздоровался нормально. Например, просто сказав «привет».
– Раньше тебя. – Я будто хвастаюсь, что стою тут уже так долго и почти отморозила пальцы на ногах.
– Ну да. Я, понимаешь ли, был занят.
Намекает, что у него есть более важные дела, потому что он важнее меня.
– Я тоже была занята, – отвечаю поспешно. – Очень занята. Все утро разгребала срочные дела. Вообще-то, я только что с тренировки…
– Тренировка не такое уж срочное дело. Экономика страны не рухнет, если ты не сделаешь ежедневную норму отжиманий.
«Ты просто завидуешь, что на прошлой физкультуре я больше раз отжалась!» Черт, чуть не ляпнула вслух. А как приятно было бы сказать ему это в лицо, даже приятнее, чем отжаться больше! Но я молчу. Засовываю руки в карманы, чтобы хоть немного согреться. Я продрогла до костей – тут, в Мельбурне, зимы просто лютые.
Джулиус криво улыбается. Лучше бы хмурился, чем эта фальшивая ухмылочка.
– Замерзла?
– Нет, – отвечаю я, стуча зубами. – Ни капельки.
– У тебя губы синие, Сэйди.
– Освещение такое.
– И ты вся трясешься.
– Это от предвкушения, – говорю я.
– Ты же знаешь, что надо было приходить в полвосьмого? – Он закатывает рукав и смотрит на часы. Часы у него дорогие, я даже брендов таких не знаю, но вижу, что они стоят кучу денег. Не удивлюсь, если он проверил время, просто чтобы похвастаться часами. – А сейчас двадцать минут восьмого. Давно тут стоишь, как статуя почета?
Не обращаю внимания на его вопрос.
– Естественно, я знаю, во сколько надо было приходить! Я тоже слышала, что говорила мисс Хедж.
После того как мисс Хедж произнесла свою маленькую воодушевляющую речь и назвала меня лицом школы, явился Джулиус, и, к моему разочарованию, она дала ему такое же задание. Тогда я поклялась, что справлюсь лучше и приду намного раньше, – вдруг кто-то из родителей тоже будет раньше времени? Я подготовлюсь в сто раз тщательнее и произведу неизгладимое первое впечатление на родителей. И плевать, что оценки за это ставить не будут.