– хочется сказать мне, но я, естественно, молчу. –
Он тут ни при чем!» – И давно ты учишься в этой школе?
– Десять лет, – отвечает он. – Почти всю жизнь.
Снова едва не цокаю языком. Я могла бы ответить то же самое. По стечению обстоятельств – уж не знаю, счастливому или несчастливому, – мы поступили в Вудвейл в один год. Я была тихоней, робкой девочкой, новенькой, с которой никто не хотел дружить. Джулиус же отчего-то казался всем интересным, загадочным и крутым, не прилагая для этого никаких усилий. Он вел себя так, будто знал, что однажды станет королем этой школы, его бездонные черные глаза оценивали всех и вся. На физкультуре мы играли в вышибалы. Нас поставили в разные команды. Как только мяч попал ему в руки, его взгляд упал на меня. Он меня загипнотизировал. Я чувствовала себя героем фильмов о дикой природе с Дэвидом Аттенборо, где показывают, как змея в замедленной съемке хватает кролика. Я была кроликом, а Джулиус – змеей.
Хотя в душном, пропахшем по́том зале было тридцать с лишним учеников, в качестве девочки для битья он почему-то выбрал именно меня. Но не учел, что я была ловкой и умела хорошо уворачиваться. Он прицелился мячом – я увернулась. Наконец всех выбили – и нас осталось двое. Он кидал мяч, но так ни разу в меня и не попал. Так могло продолжаться до бесконечности, но другим надоело просто стоять, и учитель вмешался и объявил ничью.
С того дня Джулиус Гун стал моим проклятием. Проблема в том, что никто не разделяет моих чувств, потому что никому больше Джулиус не показывает клыки. Только мне.
Вот, например, тетушки уже втюрились в него по уши. Джулиус кивает и улыбается, расспрашивает их о здоровье, кулинарных предпочтениях и покупках на фермерском рынке, хотя я не сомневаюсь, что нога его в жизни не ступала ни на ферму, ни на рынок, ни в какое-либо другое место, в названии которого есть слово «фермерский». А тетушки только рады. Одна начинает расспрашивать его про оценки. Он поворачивается ко мне буквально на градус, и я одна замечаю, как его улыбка превращается в самодовольную ухмылочку.
– Нормальные, – с ложной скромностью отвечает он. – В прошлом семестре получил награду за особые достижения в изучении английского. Химии. Экономики. И физики.
– Вай, – хором ахают тетушки. Они так восторгаются, будто им за это приплачивают. – Невероятно.