Вдруг из глубины замка донесся гулкий звук шагов. Тяжелых, мерных, зловещих. И вместе с ними по каменным коридорам пополз знакомый, леденящий душу запах – запах Тени. Запах Кащея.
Принцессы услышали его. Они вжались в стену еще сильнее, побледнев как полотно. Даже Эльвира впервые выглядела по-настоящему испуганной. Лиля зажмурилась и затихла, словно надеясь стать невидимой.
Шаги приближались. Они звучали прямо за дверью темницы.
Байка почувствовал, как по его спине пробежал ледяной пот. Инстинкт самосохранения взревел в нем последним предупреждением. Сейчас! Беги! Пока не поздно!
Он посмотрел на принцесс. На их перекошенные от ужаса лица. На их дрожащие руки, вцепившиеся друг в друга. Они были такими беззащитными перед тем, что сейчас войдет в эту дверь.
И в этот момент, в сердце огромного медведя, родилась тихая, но непоколебимая клятва. Не мысль, а чувство, чистое и ясное, как горный ручей.
Я помогу.
Это не было обещанием победы. Это было обещанием попытки. Обещанием не уйти. Не бросить. Не сбежать. Даже если это будет стоить ему жизни. Жалость переплавилась в решимость.
Шаги остановились прямо за дверью. Загремел тяжелый засов.
Байка не побежал. Он припал к земле у самого пролома, сливаясь с тенями скалы, став невидимым куском ночи и камня. Его глаза, горящие в темноте, были прикованы к двери. Он должен был видеть врага. Должен был знать, с чем ему предстоит бороться. Страх все еще сковывал лапы, но под ним, как скала, лежала твердая решимость: Я помогу. Как смогу.
Дверь со скрипом открылась…
Глава 3: Всадник в Чёрном и Его Верный Гром
Дверь темницы распахнулась, и в проеме встала Фигура. Не стражник. Кащей.
Он был высоким, невероятно худым, будто скелет, обтянутый высохшей, землисто-серой кожей. Его длинные, костлявые пальцы, напоминающие когти хищной птицы, сжимали посох из черного, мертвого дерева, увенчанный кристаллом мутно-багрового цвета, слабо пульсирующим зловещим светом. Лицо… Лица почти не было. Только глубокие впадины глаз, в которых горели две точки холодного, нечеловеческого огня, как угли в пепле. Рот был тонкой щелью, больше похожей на шрам. Он не носил богатых одежд – только просторный, истлевший плащ цвета запекшейся крови, наброшенный на плечи. От него исходил тот самый запах – запах древней пыли, сухой кости и беспросветной, леденящей пустоты. Запах Вечной Смерти.