Байка наблюдал за ними с привычным любопытством и легкой тревогой. Шум, даже веселый, был ему чужд. Но зла он в этих хрупких существах не чувствовал. Он видел, как они расстилали на траве огромные, узорчатые покрывала, похожие на крылья сказочных птиц. Как слуги в ливреях расставляли корзины, откуда доносились сладкие, манящие запахи свежеиспеченного хлеба, пирогов с ягодами и чего-то еще, от чего у Байки невольно текли слюнки – меда. Настоящего, густого, пахнущего цветущими лугами меда.
Он видел, как принцесса Арина, рыжеволосая и веснушчатая, с глазами цвета лесной фиалки, ловко ловила брошенный ей кем-то из подруг ярко-синий мяч. Видел принцессу Милану из Гории, высокую и стройную, с каштановой косой до пояса, которая что-то увлеченно рисовала в книжечке, сидя под березой. Видел маленькую принцессу Лилю из Долины Рек, черноволосую и быструю, как ящерка, которая гонялась за пестрой бабочкой, ее серебристый смех разносился дальше всех. Видел принцессу Софию с Солнечных Холмов, спокойную и рассудительную, с золотистыми волосами, которая разливала по кубкам что-то прохладительное и разговаривала с пожилой фрейлиной. И еще одну, самую старшую, кажется, принцессу Эльвиру, чье платье было цвета спелой сливы, а движения исполнены достоинства; она наблюдала за подругами с легкой улыбкой.
Байка не понимал их слов, но понимал язык их движений, смеха, интонаций. Это был язык беззаботной радости, дружбы, солнечного дня. Он видел, как они делились пирожками, как шептались, заливаясь смехом, как одна из них заплела венок из полевых цветов и водрузила его на голову принцессы Лиле. Эта картина – яркие пятна платьев на изумрудной траве, смех, безмятежность – вызывала в огромном медведе странное чувство. Не голод, не страх, а… тепло. Как будто он грелся у невидимого костра их счастья. Он даже тихонько, себе под нос, промычал что-то вроде одобрения. Лес вокруг него, казалось, тоже затихал, прислушиваясь к этому островку человеческой радости.
Он видел стражников в блестящих доспехах, стоящих поодаль, у края луга. Они были настороже, но выглядели расслабленными. Пикник принцесс на солнечной опушке близ дружественного замка – не самое опасное мероприятие. Один из стражников даже прислонился к дереву, лениво наблюдая за облаками.
Байка потянулся, его могучие мускулы играли под шкурой. Солнце пригревало все сильнее, на поляну опустилась полуденная дрема. Даже принцессы притихли. Арина улеглась на спину, закрыв глаза, положив руки под голову. Милана дорисовывала последние штрихи в альбоме. Лиля, утомленная беготней, прикорнула, положив голову на колени Софии. Эльвира негромко разговаривала с фрейлиной. Мир и покой витали в воздухе, густой и сладкий, как мед из королевских корзин.