Байка осторожно приподнялся на задних лапах. Пролом был достаточно широким и низким. Внутри горел тусклый, колеблющийся свет – не яркий огонь, а скорее бледное, зеленоватое сияние, исходившее, видимо, от какого-то камня или светильника на стене. Он давал достаточно света, чтобы разглядеть то, что было внутри.
Это была темница. Небольшая, вырубленная прямо в скале пещера или камера под замком. Стены были грубо обработаны, мокрые, покрытые плесенью и скользкими подтеками. Пол – грязный камень. В дальнем углу виднелась дверь – массивная, окованная черным железом, с маленьким зарешеченным окошком вверху. Но самое главное – решетка. Толстые, ржавые прутья, вмурованные в камень, отгораживали часть камеры у самого пролома, где сидели пленницы.
Их было пять. Байка узнал их всех, хотя они выглядели совсем иначе, чем на солнечной поляне. Яркие платья были выпачканы в грязи, порваны, помяты. Волосы растрепаны, лица бледные, заплаканные, под глазами темные круги. Они сидели на голом, холодном камне, прижавшись друг к другу для тепла.
Принцесса Лиля, самая маленькая, прижималась всем телом к Софии, пряча лицо у нее на груди. Ее худенькие плечики вздрагивали от тихих рыданий. София гладила ее по голове, но ее собственное лицо было напряженным, глаза смотрели в пустоту с выражением тщетных попыток придумать выход.
Милана сидела, обхватив колени руками, и глядела на мокрую стену. Следы слез блестели на ее щеках. Ее альбом, ее карандаши – все осталось там, на опушке. Теперь не до рисунков.
Арина сидела на корточках, упершись кулаками в камень по бокам от себя. Она глядела прямо на решетку, и в ее глазах, широко открытых, горел не угасший до конца огонек бунта. Но и страх читался в каждом ее напряженном мускуле.
Эльвира сидела прямо, как на троне, даже здесь. Ее платье цвета сливы было самым темным, и грязь на нем была менее заметна. Она смотрела на запертую дверь, ее губы были плотно сжаты. Она пыталась сохранить достоинство, опору для других, но тень отчаяния лежала и на ее лице.
– Я не хочу умирать! – зарыдала Лиля, еще сильнее прижимаясь к Софии. – Я боюсь! Мамочка!– Он придет, – вдруг тихо сказала Арина, не отрывая взгляда от решетки. – Этот… Кащей. Я слышала, как стражники за дверью говорили его имя. Он придет и… и что-то с нами сделает. Для темной магии. Или чтобы короли выкуп дали… а потом все равно сделает. – Молчи, Арина! – резко обернулась к ней Эльвира. – Не нагнетай! – Но это правда! – Арина подняла на нее глаза, полные слез. – Мы все знаем, что это правда! Он не стал бы нас похищать просто так! Мы здесь умрем! В холоде, в темноте, воняющей этой… этой мертвечиной! – Арина, пожалуйста! – взмолилась Милана, закрывая лицо руками. – Не надо!