За столом, перед которым я вчера перестал ощущать себя, сидела пожилая женщина с равнодушным, серым лицом.
‒ Уже прочитали? ‒ удивленно спросила она, недоверчиво поглядев на меня.
‒ Да, ‒ ответил я, протягивая ей три толстых книги. И вдруг, осмелев, добавил:
‒ А где девушка, которая вчера выдавала книги?
‒ Валя? У нее сегодня выходной. Она завтра работает.
Валя! Ее зовут Валя!
От этих слов меня пробила дрожь, как будто мне за пазуху сунули кусок льда. Теперь я знал о ней всё! Самое сокровенное! Она имеет прекрасное имя и реально существует! Что еще нужно знать о девушке, которую любишь?
Что ж, доживем до завтра!
Оставшийся день я вновь упорно пытался вспомнить похожий на облако образ. Не удавалось. Он был укутан непрозрачной пленкой. Пришлось рисовать его своим воображением. Получался он светлым и прекрасным, близким и недосягаемым, родным и далеким. В любимых мы видим отражение своей души, ту потайную часть, невидимую никому, красивую и не испоганенную жизнью, поэтому представляем их такими, в которых невозможно не влюбиться.
Сутки мне показались годом, но пролетели они быстро. Долгим год кажется в январе, а в декабре ‒ прошедшим мгновенно.
Я снова шагал в то место, где трепетала моя душа. Набрав полную грудь решимости, как ртом воздуха перед прыжком в воду с вышки, я был уверен, что сейчас зайду и небрежно брошу:
‒ Привет, Валюша! Пришло время читать книги вместе!
…Сил хватило открыть рот и с трудом прохрипеть:
‒ Здравствуйте…
Она посмотрела на меня, хлопнув ресницами, и грудным голосом произнесла невероятные слова:
‒ Как быстро вы читаете!
Я не ожидал таких слов! Я растерялся. Я забыл, зачем пришел. Я забыл всё, что хотел. Даже имя ее вылетело из головы. В подсознании промелькнуло: мной восхищаются! Больше я ничего не соображал, не чувствовал и не видел. Похвала затянула комнату приятной дымкой. Я попытался возразить, украсив скромностью свою персону, но сознание не работало, язык ‒ тоже.
Надежда на непринужденный разговор рухнула. Схватив пару книг, я опять кинулся прочь.
Я бичевал себя последними словами: трус…слабак…нюня…
Не ожидал от себя такого! Я вообще-то смелый. Трусов презирал. А зря! Теперь вот себя приходится презирать. Откуда взялась эта робость?
Я расковырял себе всю душу до глубины и догадался: старые, классические стены библиотеки и дух великих писателей мешают мне быть простым и наглым. Знакомится проще и надежнее на улице. Улица ‒ мой второй дом и на ней я буду смелее.