– Садись, – сказал Харви. – Я искал тебя.
– В чем дело?
– Ни в чем. Просто искал тебя.
– Был на скачках?
– Нет. С воскресенья не был.
– Какие вести из Штатов?
– Никаких. Совершенно никаких.
– В чем дело?
– Я не знаю. Надоели они мне. Совершенно надоели.
Он подался вперед и посмотрел мне в глаза.
– Хочешь, Джейк, скажу кое-что?
– Да.
– Я ничего не ел пять дней.
Я тут же вспомнил, что три дня назад в баре «Нью-Йорк» Харви выиграл у меня двести франков в покере на костях.
– В чем дело?
– Денег нет. Не пришли. – Он помолчал. – Странное дело, Джейк, скажу я тебе. Когда я в таком состоянии, мне хочется быть одному. Сидеть у себя в комнате. Я как кот.
Я залез в карман.
– Сотня тебя выручит, Харви?
– Да.
– Давай пойдем поедим.
– Спешить некуда. Давай выпей.
– Лучше поешь.
– Нет. Когда я в таком состоянии, мне все равно, ел я или нет.
Мы выпили. Харви добавил мое блюдечко в свою стопку[30].
– Ты знаком с Менкеном, Харви?
– Да. А что?
– Какой он?
– Да ничего так. Говорит иногда забавные вещи. Последний раз, когда я с ним обедал, мы говорили о Хоффенхаймере[31]. «Беда в том, – говорит, – что он всем под юбку лезет». Неплохо.
– Неплохо.
– Он исписался, – продолжал Харви. – Написал почти обо всем, что знает, а теперь пишет обо всем, чего не знает.
– По-моему, он ничего, – сказал я. – Просто не могу его читать.
– Ну, теперь его никто не читает, – сказал Харви, – кроме читателей «Института Александра Гамильтона»[32].
– Что ж, – сказал я. – Тоже была хорошая вещь.
– Ну да, – сказал Харви.
Какое-то время мы сидели в глубокомысленном молчании.
– Еще по одной?
– Давай, – сказал Харви.
– Вон идет Кон, – сказал я.
Через улицу шел Роберт Кон.
– Кретин такой, – сказал Харви.
Кон подошел к нашему столику.
– Привет, ханыги! – сказал он.
– Привет, Роберт, – сказал Харви. – Я тут говорил Джейку, какой ты кретин.
– В каком смысле?
– Ну-ка скажи. Не думая. Что бы ты сделал, если бы мог все что угодно?
Кон задумался.
– Не думай. Выкладывай сразу.
– Я не знаю, – сказал Кон. – К чему это вообще?
– В смысле, что бы ты сделал. Что тебе сразу на ум приходит. Какой бы чушью это ни было.
– Я не знаю, – сказал Кон. – Наверно, я бы снова стал играть в футбол с моей теперешней сноровкой.
– Я был неправ на твой счет, – сказал Харви. – Ты не кретин. Ты просто страдаешь задержкой развития.
– Ты ужасно забавный, Харви, – сказал Кон. – Когда-нибудь тебе помнут лицо.