– Почему вчера этой вони не было? Ты что, специально, да?
– Поспешу напомнить… – промямлил Сокол.
– Я тебе не давала слова!
– Но…
– Сегодня же мы найдём баню и ты, – Медея направила указательный палец на растерянного Сокола, слабо осознающего, почему к нему ворвались да ещё начали им командовать, – помоешься как цивилизованный человек. Твои мозги уяснили это?
– Эй! – Сокол, скрестив руки на груди, с возмущением обратился к раскрасневшейся Лиднер. – Если ты закончила со своей пафосной речью, а ты, очевидно, закончила, я наконец-то напомню: я привык работать в одиночку и всё, что ты от меня требуешь, это просто…
На улице раздался пронзительный вопль. Команда, мигом забыв про всю разворачивающуюся драму, удивленно бросилась к зашторенному окну.
Противный визг, полный боли и отчаяния, повторился, и героическая душа Лиднер не могла так просто им пренебречь.
– Живо собирайся, – приказала она Соколу. – Мы вместе с оуви пойдём на площадь.
– У меня есть…
– Именно, у него есть имя, – согласился наёмник, защищая Стриго.
Медея, уже не дожидаясь, что ей скажут, побежала в свою комнату за оставленным рюкзаком.
Сокол убито глянул на взгрустнувшего Стриго.
– Не расстраивайся. Она снова встала не с той ноги. Догоняй её быстрее, чтобы она на тебя не наехала.
Оуви послушно кивнул и исчез в коридоре. Соколу понадобились все свои силы, чтобы как можно шустрее натянуть на себя злополучную куртку с проклятущими пуговицами. Наспех пригладив волосы и придав им хоть какой-то цивильный вид, Сокол схватил сумку и рванул вниз.
Владелец, широко улыбнувшись и дружелюбно помахав ему, напоролся на грубый жест со средним пальцем и, замерев от удивления и неверия, удручённо почесал затылок.
***
На площади вокруг мечущейся женщины, падающей на колени возле каждого человека и истерично просящей о помощи, собралась приличная толпа. Люди, разумеется, брезгливо отходили назад, а кто-то, находя это, видимо, недостаточным, пинал женщину, из-за чего та падала на асфальт и царапала себе руки.
Можно было подумать, что она больна, причём серьёзно: на лицо все признаки неадекватности. Стража, что самое интересное и вместе с тем печальное, стояла практически рядом и никак не останавливала собравшихся, а наоборот – глумилась, как и публика, и кидалась дерзкими фразами, подначивая присутствующих.